Царь Дмитрий - самозванец

Нехорошая концовка получилась. То есть с точки зрения правды исторической все правильно, дальше настоящего двигаться некуда, все остальное вымысел, так что ставь точку жирную. Но с точки зрения литературной — совсем не ладно. В конце непременно надо вывести что-нибудь пророческое, или апокалипсическое, или преисполненное светлой веры в будущее, это уж от натуры автора зависит. Или что-нибудь другое, но обязательно назидательное. Вот только нс даются мне концовки, притчу сочинить еще могу, а вот мораль из нее вывести — нет.

Не подумайте, что мне по старости лет трудно с мыслями собраться. Это как раз очень просто. За жизнь свою долгую я много размышлял о смысле жизни и о цели ее, о месте человека на земле и о месте рода нашего среди человеков, о каре, на наш род обрушившейся, и об искуплении, для чего проникал в прошлое и выводил из него будущее. Много чего я вывел, ка-

завшегося мне в свое время несомненным, но с годами все эти мысли отлетели как ненужные и осталась лишь одна, в которой воплотилась для меня вся мудрость, собранная мною за десятилетия, вся вера,моя и вся назидательность, кою я могу преподнести читателю:

жизнь продолжается!

Начертано рукой великого князя Георгия Васильевича в лето Господне семь тысяч сто двадцать пятого года.

Конец пятой части

Часть вторая СОТВОРЕНИЕ ИСТОРИИ

Закончилась собственноручная история князя Юрия, брата Ивана, царя Всея Руси. Не знаю как вам, а мне жаль с ним расставаться — забавный старик! Поэтому позволю я себе написать небольшой эпилог к его повести, кинуть последний короткий взгляд на князя Юрия, прежде чем исчезнет он бесследно на необъятных просторах земли нашей, а потом и времени. И заодно раскрою его тайну, которую он так умилительно пытался скрыть от нас. Но, как сказал бы сам князь Юрий, имеющий уши да слышит или разумеющий разумеет, да и проговаривался он столько раз, что тайна его ни для кого из вас, конечно, не тайна. Там же в эпилоге прояснится и смысл последнего возгласа князя Юрия, который можно счесть мудрым, оптимистичным и поучительным только в связи с этой самой тайной.

Эпилог располагается там, где ему и положено быть — в самом конце романа. Но роман наш еще не окончен. Ведь князь Юрий оставил две рукописи, одну, которую вы только что прочитали, и другую, которую он Ивану Романову отнес. Но если истинная история князя Юрия впервые стараниями моими явилась миру, то вторая растиражирована в сотнях миллионах экземпляров. Отсутствие на ней имени князя Юрия следует отнести только к бесстыдству переписчиков и известной бессовестности издателей, кои страха Божьего не знают и токмо о барышах собственных помышляют. Тьфу, черт, вот же привязалось! Нет, пора набивать сумку ироническими женскими детективами и кровавыми триллерами, двигаться в какую-нибудь глушь, на задворки империи, на те же Канары, и там, нежась под ласковым солнцем на черном песке, читать, читать и читать, привыкать к нормальному, современному, русскому языку.

Но вернемся ко второй рукописи князя Юрия. Относительно нее у меня были большие сомнения. Не в том, включать или не включать ее в роман, тут все ясно — конечно, включать, ведь бабки капают с листажа! Сомнения заключались в том, нужно

ли вам ее читать. Как вы помните, и у князя Юрия были те же проблемы с интерлюдией «Бег по задворкам», в которой описаны его заграничные приключения. Он, немного лукавя и кокетничая, советовал пропустить эту часть, как малоинтересную и к делу не относящуюся. В этом он был в значительной мере прав, особенно в первом пункте, но его склеенная рукопись имеет к делу самое непосредственное отношение. Тем не менее на ваш возможный вопрос, нужно ли ее читать, я был склонен ответить честно и совершенно искренне: нет, не нужно, все это, уверен, вы неоднократно читали, ничего нового, вы не найдете. Чистейшей воды карамзинская «История государства Российского», разве что восклицательные знаки в других местах стоят и восхвалений Романовых на полграна больше. С другой стороны, в подавляющем большинстве современных романов мы не находим ничего нового, а лишь многократно читанное в лучшем изложении. Но ведь читаем же! Так сомнения мои возрождались. Под их влиянием я даже вычеркнул из записок князя Юрия целую главу под условным названием «Режем-клеим», в которой он в подробностях описывал процесс сотворения новой истории. Я решил, что коли этой истории в романе не будет, так и нечего описывать муки автора по ее созданию.

Мы подошли к критическому моменту, к развилке дорог, когда читатель может в полной мере реализовать столь любимое князем Юрием самовластие души. Нетерпеливые и сведущие в ортодоксальной русской истории могут сразу в конец отправиться, к эпилогу. Те же, кто хочет освежить в памяти события далеких лет, точнее говоря, традиционный взгляд на эти события, могут терпеливо и настойчиво читать страницу за страницей.