Царь Дмитрий - самозванец

Великого князя Иоанна Шуйские держали в небрежении, о чем сам великий князь в последующие годы не раз вспоминал в речах своих. Скудное питание, худое платье и постельное белье, отсутствие образования, даже и грамоте не учили, никакого почтения. Князь Иван Васильевич Шуйский никогда не стоял перед Иоанном, часто заходил в комнату, бывшую ве-

ликокняжескую спальню, где великокняжеские отроки забавлялись играми, садился на лавку, ногу в сафьяновом сапоге на кровать великокняжескую закидывал и призывал отроков для внушения неподобающего. Последующий розыск выявил и другие прегрешения Шуйских: расхищение казны, отписыва-ние земель государевых.на своих родственников и на монастыри, похищение и клеймение сосудов драгоценных именами своих предков, возведение хором за счет казны, шитье шуб из мехов казенных, неправый суд.

[1540 г.]

Молитвами митрополита Иоасафа и стараниями князей Бельских князья Шуйские были отставлены от двора великокняжеского. Тогда же постановили освободить из заточения ближайших родственников великого князя Иоанна, его троюродного дядю Дмитрия Андреевича, сорок девять лет назад посаженного великим князем Иваном Васильевичем в темницу для спокойствия державы, а также дврюродного брата Иоанна, отрока Владимира, сына князя Андрея (Старицкого), и мать его Евфросинью. Последним вернули богатую Стариц-кую вотчину и дозволили иметь двор, дали новых бояр и детей боярских.

[1542 г.]

Января 3-го, темной ночью Шуйские с боярами своими и детьми боярскими затеяли дело лихое, напали врасплох и на митрополита, и на князя Бельского, и на всех их друзей верных. Бельского со товарищи быстро скрутили и в темницу заточили, а за митрополитом, хоть и немолод он был, побегали. Как окружили злодеи палаты митрополичьи и стали бросать каменьями в окна, Иоасаф утек на Троицкое подворье, приступили и к нему, но игумен Лавры и князь Дмитрий Палецкий именем Святого Сергия безбожников на время сдержали, дав владыке возможность скрыться в великокняжеском дворце, в спальной великого князя Иоанна. И туда охальники с великим шумом ворвались, митрополита всякими срамными словами ругали, а потом скрутили, как татя, и в телегу простую бросили.

Иоанн испытал великий страх, а у брата Георгия случился приступ черной немочи, едва не лишивший его жизни.

Во главе Думы вновь Шуйские встали, князья Андрей и Иван Михайловичи и их родственник ближайший Федор Иванович Скопин. Князя Ивана Бельского в темнице умертвили, прочих в места отдаленные сослали. Тишина и спокойствие восстановились. Митрополитом же избрали благочестивого Макария.

[1543 г.]

Стремясь привязать к себе юного великого князя и в то же время удалить его отдел, Шуйские всячески потворствовали ему во всех забавах диких и жестоких. Любая прихоть Иоанна немедленно удовлетворялась, любая вина прощалась, любая его шалость вызывала восторг, а любая шутка смех. Рассказывали, что в детские года Иоанн развлекался отрыванием крылышек у мух, потом свертывал головы у мелких пичуг, которых специально ловили для него, затем вешал кошек и скидывал собак с высоких помостов, куда заманивал тех мясом. Когда дали ему в руки лук, то сразу же поставили перед ним живую мишень, и вскоре Иоанн расстреливал десятками кур и зайцев, мечущихся в ужасе по загону, а Шуйские довольные кричали, что так из него вырастет искусный охотник и воин. Говорят еще, что он как-то зазвал на крышу терема дворового мальчика, который ему всегда прислуживал, и спихнул его вниз, а потом стоял и смотрел, как из него, умирающего, вытекает кровь. Воспитанием же и образованием Иоанна, вплоть до избрания Макария на митрополичий престол, никто не занимался.

[1544 г.]

Января 3-го впервые изошла гроза от великого князя Иоанна Васильевича. Ничего ее не предвещало, двор казался спокойным, великий князь, следуя обычаю, ездил осенью молиться в Лавру Сергиеву и на охоту в Волок Ламский с знатнейшими боярами, весело праздновал Рождество в Москве, потом созвал он бояр своих и без долгих разговоров с твердо-

стию объявил, что много лет они употребляли во зло юность его, беззаконствовали, самовольно, без его на то согласия, людей убивали, землю во вред казне грабили, но больше он самоуправства их терпеть не намерен. Знаю, сказал Иоанн, что многие из вас виновны, но он казнит только виновнейшего, и указал на князя Андрея Шуйского, первого боярина, которого помимо прочего считал виновным в смерти матери своей Елены. Шуйскому руки повязали и выдали псарям, которые растерзали его на улице на глазах у всего народа московского. Помимо этого сослали в места отдаленные нескольких клевретов князя Андрея: князя Федора Шуйского, князя Юрия Темкина да Фому Головина. Друзья Шуйских безмолвствовали, народ же буйно изъявлял удовольствие, превознося Иоаннову мудрость и решимость. С того времени бояре начали иметь страх от государя. '