Царь девяти драконов (СИ)

Позволяй дворцовый обычай, военачальник непременно сплюнул бы прямо на пол, но под пристальным взором вана это сделать не рискнул. Даже несмотря на их тесную связь.

— Потребуют, о, почтенный гун, — признал Юншэн, — но это лучшее решение, чем то, что предлагаешь ты.

— Со своими бунтарями мы разберемся сами! А вот пресмыкаться пред врагом я не позволю!

Главный советник тяжко вздохнул:

— Махать мечом всегда проще, нежели искать мирные пути решения.

— Ты снова меня обвиняешь в глупости?! Или просто защищаешь своих любимых чжунов?!

— Ни в коем случае. Ни того, ни другого и в мыслях моих не было, — Юншэн снова вздохнул. — Но не договоримся мы с тобой о делах насущных, почтенный гун, ибо видение решений совсем уж у нас разное. Пусть великий ван, светлейший Лаоху, мудростью которого гордятся сами предки, рассудит этот спор. Ведь ум его острее бронзы, и никто не смеет в этом усомниться.

Фу поджал губы, с трудом сдерживая ярость. Шрамы на щеке снова стали зудеть. Но он не рискнул касаться лица в присутствии Повелителя.

Лаоху думал долго. Ван всегда действовал неспешно, когда приходилось принимать важные решения. Но в глубине души он предпочел, чтоб таких моментов было как можно меньше. Их и не случалось многие годы... до сего дня.

В зале приемов повисла тишина. Напряженная. Гнетущая. Оба приближенных к Повелителю покорно ждали, к какому решению придет Лаоху. Внешне спокойные, но сердца их бились учащенно.

Наконец, ван нарушил томительное молчание и властно молвил:

— Мы поднимем налоги с чжунов.

— Мудрость светлейшего велика! — довольный, крикнул Фу.

Однако торжества в его голосе поубавилось, когда Лаоху продолжил:

— В полтора раза. Советник Юншэн прав. Беспорядки среди народа сейчас нам ни к чему.

Гун с трудом сумел сдержать рык досады. Повелитель перевел на него свой непроницаемый взгляд.

— Я могу объяснить такое решение, хоть и не обязан. Но в знак нашей дружбы и долгих лет... войско недавно вернулось из похода. Победоносного и славного. Все благодаря тебе, Фу, — хмурое лицо военачальника при этих словах немного прояснилось. — Но оно устало. Ему нужен отдых. Если чжуны взбунтуются, то для усмирения недовольных вновь придется собирать людей. И никто не поручится, что воины захотят поднимать мечи да копья против своих. Не забывай — немалая часть войска состоит из тех же чжунов.

— Да, Повелитель, — гун сдержанно поклонился.

— Мы отправим гонцов к Цзунсюн. Уверен, главный советник сможет подобрать достойных послов, чтобы на переговорах нас не ободрали, как невежду на рынке.

— Я подготовлю своих лучших помощников для столь ответственного поручения, о, светлейший Лаоху, — Юншэн поклонился еще ниже.

— Тогда не трать больше время советник, — тон Лаоху оставался ровным и холодным, — у нас не так много его осталось. И не говорите лишний раз о том, с чем нам пришлось столкнуться. Слухи поползут в любом случае. Уже поползли. Но не стоит подбрасывать бамбук в костер.

Оба кивнули.

— И откройте амбары, — добавил Повелитель, — раздайте часть зерна и риса тем, кто в этом нуждается. Это поможет успокоить горожан. Хотя бы на время.

— Я немедленно начну подготовку гонцов и исполнять твою волю, светлейший ван, — молвил Юншэн.

Лаоху вяло взмахнул рукой, отпуская своего слугу:

— Иди, и да осветит Шанди твой путь.

Советник низко поклонился и, развернувшись, спешно направился к выходу. Подол желтого одеяния тихо шуршал в наступившей тишине. Ван и Фу остались одни.

Выждав пару мгновений, Лаоху резко вскочил, спустился, не глядя на военачальника прошел к окну и устремил взор на сад, видневшийся внизу. Вода в пруду отливалась в лучах солнца, подобно драгоценным камням. Птицы щебетали среди фруктовых деревьев и цветов. Ван вновь стал выбивать пальцами дробь по доспеху.

Гун терпеливо ждал дальнейших речей своего Повелителя. И те не заставили себя ждать слишком долго.

— Прибереги свою неприязнь к Юншэню до лучших времен, — холодно бросил Лаоху.

— Он чересчур печется о своих чжунах, — проскрежетал Фу.

— Но он прав, — ван не обернулся, — твое предложение может привести к бунту или восстанию. Это последнее, что нам сейчас нужно.

— Я не стану оспаривать твое решение, бо. Ведь кто я такой?

Лаоху улыбнулся краями губ, ибо уловил в голосе военачальника досаду и раздражение.

— Сейчас нам нужно единство, — тем не менее сурово молвил он, — и открытых дрязг я не потерплю. Ты знаешь, Фу.

— Я сделаю все, что прикажешь, — раздался сдержанный, но искренний ответ.

— Держи войско наготове.

Даже не оборачиваясь, ван почувствовал, как гун от неожиданности вскинул голову. Улыбка снова промелькнула на лице Лаоху.

— Повелитель?

— Мы должны заранее просчитать все ходы. Если посольство Юншэня потерпит неудачу... если клан Цзунсюн заломит грабительскую цену... мы поднимем налоги втрое. Тогда возможна смута, и у нас не останется выбора. Ею могут воспользоваться. Тот же Цзунсюн. Враги всегда ищут время нашей слабости. Придется укреплять границы.

— Быть может нам атаковать Цзунсюн? — внезапно предложил гун. — И отобрать все силой? Мы всегда так поступали.