Царь девяти драконов (СИ)

Громкое шипение раздалось по правую руку. Будто одновременно потревожили целую стаю крокодилов. Резко обнажив меч, Янь развернулся на звук. Сердце замерло на миг, а затем отдалось в висках кузнечным молотом. Костяшки пальцев, сжимавшие рукоять, побелели.

На тропе, ведущей в горы, стояло нечто... нечто огромное. Чешуя молочного цвета тускло переливалась в свете пасмурного дня загадочным сиянием. Длинная шея, доходившая едва ли не до середины стволов высоких деревьев, раскачивалась из стороны в сторону. Вытянутая морда с мощными челюстями, усеянными рядами острых зубов... Глаза, будто целиком заполненные льдом... Они смотрели прямо на него...

На пару мгновений Янь потерял дар речи и забыл обо всем. О своих людях. О страшных находках. О задании, которое он получил от светлейшего вана. Сейчас проблемы с нехваткой меда казались такими мелочными... такими ничтожными. Он просто стоял и смотрел на это жуткое создание. И лишь где-то в глубинах разума мелькнула догадка, что именно сия тварь, которую он видит пред собой, повинна в страшных злодеяниях на хуторе бортников.

Когда пасть существа открылась шире, и в ее утробе зарделся свет, похожий на мерцание холодной звезды, Янь сбросил оцепенение. Еще одна догадка пришла в голову, заставив тело действовать.

— В рассыпную! — закричал что есть мочи командир и кувырнулся влево, залетая под крышу хижины.

Через миг ледяная струя прошлась по тому месту, где он стоял. Послышались возбужденные голоса и испуганные вопли. Янь искренне надеялся, что бойцы не дрогнут перед ликом неизвестного чудовища. Сейчас было неважно, кто оно и откуда взялось. Важно сохранить собственные жизни.

Страшный грохот раздался над головой. Повернувшись на спину, Янь увидел, как прямо на него летит соломенная крыша, а сквозь обломки воздух рассекает мощный хвост. Толстая балка сломалась пополам и рухнула рядом. Легкие сковало морозом. Командир зажмурился и прикрыл уши, когда оглушительное шипение слилось воедино с отчаянными криками снаружи и треском падающей крыши внутри.

Глава 8

Свет тонкими лучами проникал в окна зала приемов и отражался от деревянного пола тусклыми бликами. В сгустившемся сумраке скрывалась бдительная стража вана. Каменные лица и непроницаемые взгляды устремлялись в пустоту, но отстраненность их была обманчива. Каждый из бойцов в любой момент готов прийти на помощь Повелителю.

Сам Лаоху расположился на троне, позади которого во всю стену разевал клыкастую пасть лик ху. Рисунок, нанесенный черной краской, слабо блестел в полутьме. Глаза вана чуть прищурились. Он пристально наблюдал за теми, кто стоял у подножия трона и не смел обратить взор на него. Так требовал обычай. Таков порядок. И пусть оба — приближенные к Повелителю... ближе, чем кто бы то ни было... они не смели смотреть на него. Не смели даже заговорить с ним без разрешения.

Фу и Юншэн. Лучший военачальник и главный советник. Они с трудом скрывали перед ликом вана питаемую друг к другу неприязнь. Редкое дело могло собрать их вместе. Но в Хучен пришла беда, что вынудила пойти на сей нелегкий шаг.

— Мое мнение неизменно, — грубо отчеканил Фу, сверля Юншэня взглядом, — повысить подать втрое и дело с концом.

— Почтенный гун не понимает, — возразил тот, сдержанно поклонившись, — что столь недальновидным решением мы навлечем на Хучен печальные последствия.

— Ты обвиняешь меня в недальновидности?! — брови военачальника взмыли вверх.

— Ты сам себя обеляешь своими же речами, — уста Юншэня тронула улыбка, но она тут же исчезла.

— Вздор! — Фу стукнул кулаком по доспеху. — Никаких последствий! Ты трус, советник!

— От осторожности до трусости один шаг, — полог желтого одеяния, окаймленного черной полосой, слегка качнулся. Юншэн сцепил руки на груди. — Я прекрасно вижу, где проходит сия грань.

— Не заметно! — речь гуна продолжала резать воздух, как нож масло. — Это честь и долг каждого чжуна — прийти на помощь Хучену и Лаоху, когда от них это требуется. Неважно чем! Оружием или податью!

— А теперь представь, почтенный Фу, что подумает о нас простой чжун, когда посланник твой явится в бедняцкий дом и отберет последние крохи? Не родится ли в голове его идея насадить тебя на вилы? Ведь ты обрекаешь его семью на смерть.

— Нет ничего достойней, чем умереть за Хучен и Лаоху! Его предки будут гордиться этим!

Юншэн сокрушенно покачал головой:

— Я согласен лишь с одним, почтенный гун. Налоги поднять нам действительно придется. Однако не так сильно, как предлагаешь ты. Необходимо временно увеличить подать в полутора раза...

— Недостаточно! — грубо оборвал Фу.

— За остальными же припасами, — сохраняя ровный тон, продолжил советник, — отправить посланников к соседям, клану Цзунсюн.

— И слышать не хочу! — Фу снова вдарил кулаком по доспеху. — Показать им нашу слабость?! Что идем с протянутой рукой?! Что в Хучене не все спокойно?!

— А разве сейчас иначе?

— Они потребуют золота! Золота в обмен на рис и мед! В делах торговли Цзунсюн будут хитрее, чем сами Шэ!