Трудно отпустить

– О, Джон, – протягивает она, и наши губы встречаются. Молоток со стуком падает рядом с телефоном, который в очередной раз начинает звонить, пока Терри обвивает мою шею руками и зарывается пальцами в волосы.

Терри Фишер целует меня.

Когда наши языки касаются друг друга, она громко стонет и прижимается ко мне всем телом.

Мои мысли бешено скачут. Что мне делать теперь? Я буду гореть в аду.

О господи, как же хорошо.

Она принимает меня за Джона.

О черт.

О черт.

Поцелуй становится все более жадным, если его можно таким назвать. Как будто я не могу насытиться происходящим, насытиться ею, поэтому мне легче раствориться в этом поцелуе, чем признать вину за то, что я целую девушку брата.

– Старика Ватсона все еще нет дома? – спрашивает Терри. Оглядев пустой задний двор, она кладет мою руку себе на грудь.

– Нет, – сглатываю я и стараюсь не двигаться, потому что, клянусь, если ткань джинсов снова потрется о мой член, а Терри прижмется ко мне, я кончу прямо в штаны.

Гретцки. Кросби. Лемье. Рой. Хоу. Орр[16].

Пытаюсь перечислить выдающихся хоккеистов. Что угодно, лишь бы отвлечься от того, каково чувствовать соски Терри, прикрытые лишь тонким слоем ткани. Они одновременно твердые и мягкие, а ее грудь идеального размера… Как будто я знаю идеальный размер груди.

– Он… он все еще не вернулся в город.

– Тогда не лучше ли нам заняться этим сейчас? Чтобы позже моя прическа не испортилась, а у родителей не возникло вопросов.

Господи Иисусе.

Я же не Джон.

Бог мой, он меня убьет.

Терри проводит рукой по моей ширинке, отчего я тут же закатываю глаза. В любой другой день и прохладного ветерка может быть достаточно, чтобы вызвать у меня стояк, а поглаживание Терри имеет куда более сильный эффект.

– Я… конечно… я…

– Мы можем сделать то же, что и в прошлый раз… когда я сосала, а ты лизал… Но я прихватила презерватив. – Когда она показывает упаковку, у меня глаза вылезают из орбит. Из-за этого Терри хихикает, а я едва могу дышать.

– Да. Пожалуйста. Эм…

– Ты ведешь себя странно, – замечает Терри, подталкивая меня на стоящее на террасе кресло. Она хватается за мою футболку, чтобы притянуть меня ближе для еще одного столкновения языков.

Кровь стучит в ушах. Мое дыхание становится поверхностным, пока я пытаюсь осмыслить происходящее. Пока осознаю, что ближайший дом находится в полумиле отсюда, а Терри Фишер хочет заняться со мной этим.

Кажется, слухи оказались правдой.

Кажется, Джон не лгал.

Не думай о Джоне. Не думай о…

– Давай же, Джей. Залезь ко мне в трусики. Почувствуй, что ты со мной творишь.

Она направляет мою руку к тонким хлопковым шортам, туда, где тепло, влажно и…

Гретцки. Кросби. Лемье. Рой. Хоу. Орр.

– Оооох. – Я не слышу ничего, кроме собственного стона, когда она залазит ко мне в джинсы и обхватывает мой член.

Гретцки. Кросби. Лемье. Рой. Хоу. Орр.

Глава 28. Деккер

Звуки саксофона плывут над ровным гулом разговоров. В четверг вечером в джаз-клубе «У Скулерра» многолюдно. Те, кто составил мне компанию – Финч с женой, Мейсен и Каллум, – уже выпили пару бокалов, и усталость от сегодняшнего матча стала более заметной.

Финч, обладающий уникальной внешностью – длинными волосами и почти прозрачными голубыми глазами, – обнимает за плечи жену. Хоть убейте, не могу вспомнить ее имя, а спросить стесняюсь. Поэтому большую часть разговора старалась не задевать темы, в которых пришлось бы его произносить.

Как деловая женщина, которая сильна в запоминании имен, могу лишь сказать, что этим вечером у меня нет на это сил.

Как бы то ни было, Каллум оказался прав. Бар, в котором они обычно встречались после пережитых в городе приключений, пришелся мне по вкусу. Спокойный и достаточно уединенный, чтобы избежать встречи с фанатами. Тут парни могут насладиться напитком без того, чтобы их попросили поставить автограф, и не бояться, что, если переберут, их фото будут опубликованы в интернете.

В зале царит полумрак: вся мебель темная, за исключением расположенной напротив нас сцены с красным бархатным занавесом и светом, направленным на одинокого мужчину, который играет на саксофоне. Соблазнительная напевная мелодия призывает расслабиться… или заняться любовью. Я склоняюсь к первому варианту. Мы сидим на самом верхнем из трех рядов, а за спиной у нас – бар, где кипит деловая жизнь и звенят стаканы.

Сделав глоток мартини, я закрываю глаза и откидываю голову в попытке поддаться музыке и расслабиться, но мой разум, как всегда, не может затихнуть. В моей голове проносится все то, что мне нужно сделать. Контракты, переговоры и индоссантные сделки. Я понимаю, почему папа отправил меня работать с Хантером, но в то же время мне кажется, будто я пренебрегаю другими своими клиентами.

Конечно, в кризисных ситуациях я могу работать удаленно, но куда проще оставаться в офисе. Еще сложнее становится из-за того, что почти каждую ночь я сплю в новом отеле.