Трудно быть инвалидом только первые сто лет

- И не строй глазки, врач сказала, положение у тебя остается сложным, поэтому забудь, где мужчина, где женщина. Тебе надо лечиться. Открывай рот. И не думай, что тебе ничего не будет стоить кормежка. Выздоровеешь, я с тебя все долги сдеру. Месяц проживешь в моей постели. Есть вопросы?

Она вновь поднесла ложку ко рту, заботливо кормя его.

Саша заулыбался и подчинился, опасаясь, как бы Ольга опять не исчезла. Слишком часто в последние дни он часами жил в галлюцинациях, считая их действительностью. Вдруг и Ольга ему вновь привиделась.

Он проглотил очередную порцию каши, вытащил все-таки руку из-под одеяла и положил ей на колено, цепляясь за свою мечту.

- Ну, на выздоровление пошел, - смеясь, заключила Ольга, - подержался? А теперь прячь обратно под одеяло. Рано тебе еще вспоминать о сексе.

- Отчего так грубо? - запротестовал Саша, - только попробовал, настоящая ты, или мне привиделась.

Ольга убрала полупустую тарелку и, наклонившись, поцеловала его в лоб.

- Ах ты, кавалер мой бесштанный, да разве я хотела тебя обидеть. Спи, очухаешься, тогда и начнешь активничать. А пока я буду тебя постоянно контролировать и помогать.

Саша посмотрел на ее смеющееся лицо. Опять вздохнул. Ох, влип я с этим инсультом. Сначала чуть не умер, потом мучаюсь сам и мучаю других. Вот ведь козявка несчастная!

Есть больше не хотелось. Несмотря на требования Ольги, он решительно лег на бок, чтобы вздремнуть. Нельзя постоянно потакать женщине. Иначе она с тебя не слезет. Это последнее, что он подумал перед сном и уснул с самодовольно улыбкой.

Глава 11

Дверь в его палату решительно распахнулось, из чего Саша пришел к мнению – идет хозяйка. Так оно и оказалось. Пришла лечащий врач Клавдия Сергеевна. Имя-отчество, разумеется, он узнал позднее, а пока смотрел на теплые глаза немолодой женщины, видевшей уже практически все и ничему не удивляющейся. Задала дежурный вопрос:

- Как самочувствие?

Он стандартно ответил на ставший уже обычным вопрос. А потом позволил выполнить ставшие уже привычными процедуры.

Врач ловко узнавала посредством приборов его самочувствие, легко отметая любое довольно неловкое вранье.

Саша все же попытался поставить себя на одну плоскость со здоровыми:

- Мойно я буду чийать книжку, мне пойему-то ничго не дайут. Лежу, скучаю.

Врач так удивилась его предложению, что аж руками взмахнула.

- Лежите и ни о чем не думайте. Какая книжка, вам нельзя сейчас ничем заниматься умственным. Только лежать. Даже есть извольте лежа. У вас мозг после удара еще не пришел в покой, поврежденная часть двигается, а вы требуете разрешить читать. Лежать, и еще раз лежать. Сколько вам лет, - она заглянула в бумажки, - тридцать пять. Вот все эти тридцать пять лет вы мучили свой организм вредными привычками и напряженным трудом. Дайте же ему хотя бы сейчас отдохнуть. Не читать, старайтесь даже не думать. Просто отдыхайте и дайте ему выздоравливать. Через несколько недель вы вернете себе требуемое!

Саша откинулся на кровати, сломленный натиском врача. Лежать и еще раз лежать. Это понятно. Но как это не думать? Dum spire, spero. И думаю!

Ольга сидела невдалеке от кровати Саши и внимательно слушала. Можно было не сомневаться, что сейчас произойдет гендерный сговор двух женщин. После чего одна будет приказывать, вторая трудолюбиво и творчески выполнять, а Саша станет подопытным кроликом. Эй, мы так не договаривались!

Так и произошло, как он полагал.

- Проследите, пожалуйста, за сим прытким молодым человеком, чтобы он лежал смирно, и ни в коем случае даже не отрывал голову от подушки. Максимум, сантиметров на двадцать. И то лучше не рисковать. Раноеще. Сейчас я пропишу ему разные нужные лекарства, а вы, мужчина, строго выполняйте все указания.

Клавдия Сергеевна строго посмотрела на него, как на нашкодившего малыша.

Саша сделал смиренное лицо. Как ребенок! И тому так хочется стать взрослым (хотя бы здоровым), а ему не дают. А что делать?

Саша натужно покряхтел, показывая, как он страдает, и смирился. Не плакать же от горя.

Стало тихо. Врач, похмыкав, ушла, а Ольга, судя по постоянной оглядке на него, собиралась выполнять роль бдительного сторожа.

Впрочем, через полчаса пришла медсестра, посадившая его на иглу. Четыре капельницы и несколько уколов заняли Сашу до самого обеда. Ольга в это время занялась привычной женской работой – стиркой. Сколько, оказывается, грязного белья оставляет за собой человек за каждые сутки!

А вечером они сидели (он лежал) и болтали. Как целомудренные жених и невеста благородных семей девятнадцатого века, даже не касались друг друга. Правда, в подлиннике жених не лежал в присутствии невесты, ни в штанах, ни без оных, но тут уж ничего не поделаешь. Положено!

- А помнишь, как в детстве, было так интересно смотреть индийские фильмы? – спрашивала она, теребя свои волосы скорее по привычке, чем по какой-то другой надобности.

- Да уж, - оживлялся он, вспоминая детские годы, путь и не столь беззаботные, как любят о них говорить, но, по крайней мере, здоровые, без оглядки на больное тело.

А потом Саша стал гладить ее по руке, по коленку.