Трудно быть духом

трудом подбирая слова, произнѐс Кузьма. – Знаешь, я у одного писателя

читал… Что когда два человека любят друг друга… а потом расстаются…

ну, потому что любовь прошла у него или у неѐ… То не надо

проклинать другого… а надо быть благодарным судьбе, что она

подарила вам то счастливое время, которое у вас было…

– Дурак он, этот твой писатель… – угрюмо пробормотал Мишка.

В учебный класс заглянул рядовой Гунько с перекошенной от

испуга физиономией.

– Вот вы где ошиваетесь!. – нервно сказал он, присаживаясь

рядом.

– А ты чего дрожишь?. – удивился Кузьма.

Гунько недоумѐнно поднял брови:

– Не знаю, как вам, а мне за свою задницу страшно!.

Лежать им пришлось рядом. Они стонали от боли, сжимая зубами

полотенца. Из зажмуренных глаз текли слѐзы. Искажѐнные лица

кривились при каждом шлепке… Страшный звук, будто украденный из

старого индийского кино, происходил от соприкосновения ремня и

посадочных мест.

Рядовые Гунько и Соколов лежали задницами кверху на соседних

койках. Над ними стоял младший сержант Фомин с ремнѐм в руке.

Рядом, в ожидании своей очереди, толпились «духи».

– Товарищ сержант, может, хватит? – жалобно промычал Кузьма

Соколов.

248

– Хочешь всю службу «духом» проходить? – непринуждѐнно

поинтересовался Фома.

– Никак нет…

– Тогда пять… – бляха солдатского ремня глухо шлѐпнула по

ягодицам рядового. – А здесь шесть… – младший сержант врезал Гунько,

потом снова Кузьме. – И здесь шесть! Всѐ, «черпачки», свободны!

Они вскочили с коек, натягивая штаны. Рядовой Гунько грозно

рыкнул на толпу зрителей:

– А ну, «духи», отпрыгнули! Дорогу «черпакам»!

Товарищ младший сержант радушно улыбнулся:

– Следующие!.

Два бойца влетели в туалет. Там уже отдыхал рядовой Кабанов. С

приспущенными штанами. Прислонившись задницей к прохладной

кафельной стенке.

Свежепроизведѐнные «черпаки» энергично пристроились рядом.

– А-а-а… Кажись, полегчало… – через минуту сказал Гунько.

Кузьма Соколов проинформировал:

– А в первой роте табуретами переводят…

– Табуретом не так больно, – высказал мнение Гунько.

– Ага… А если заноза? Или гвоздь? – Кузьма закряхтел. – Ну что,

Кабанов, почувствовал себя «черпаком»?

– Не знаю как вы, а я детство вспомнил! Когда меня батя первый

раз с сигаретой засѐк… – ностальгически промычал тот.

Завскладом вручил старшине второй роты большую запакованную

коробку.

– Всѐ, Николаич… Сахара в этом месяце больше не проси! –

предупредил он.

– Не… сахара мне на месяц хватит! – кивнул Шматко. – Вот

сгущѐночки бы…

249

– Завтра подойдѐшь, посмотрим…

– Спасибо, Данилыч… Буду пьяный, поцелую! – хохотнул старший

прапорщик.

Они пожали друг другу руки. Завскладом вышел из каптѐрки.

Шматко поднял коробку, проверяя на вес. Потом поставил обратно на

стол, открывая шкаф. Внезапно из-за двери послышалась команда

«Смирно!» Приглушѐнный голос дежурного доложил:

– Товарищ полковник, за время моего дежурства…

Услышав слово «полковник», Шматко подскочил как ужаленный.

Он заметался по каптѐрке, впопыхах запихивая коробку в шкаф. В

каптѐрку без стука вошѐл командир части с портфелем.

– Здорово, старшина!

– Товарищ полковник?! Здравия желаю…

– Шѐл мимо, дай, думаю, зайду… Гляну, как старшина моей

лучшей роты живѐт!

– Ничего, товарищ полковник, помаленьку…

Бородин по-свойски сел возле стола:

– Кипяток есть?

Старший прапорщик достал из-под стола чайник.

– Так точно! Только что заварил. Горячий. Вот, сахар… Вам

сколько? – Он открыл сахарницу и вдруг обнаружил там единственный

кусочек рафинада. – Извините, товарищ полковник… Один остался…

– Шматко, ты меня пугаешь… У старшины нет сахара? – картинно

удивился Бородин.

– Да вот… как-то… Надо купить…

– Купить? – расхохотался командир части. – А у Данилыча пару

ящичков… попросить не пробовал?

– Товарищ полковник…

– Ладно! Я к тебе не за сахаром. Ты ж у нас в институте учишься?

– Так точно!

250

Полковник Бородин открыл портфель.

– Мне тут это… В Академию Генштаба поступать надо. Математику

сдавать… Чтоб ей! Вот литература… Вот список вопросов. Надо

приготовить список ответов. Мне всѐ читать некогда, сам понимаешь.

Ты выбери, что нужно. И напиши… Смогѐшь?

– Не знаю, товарищ полковник… Я уже давно…

– Ладно, ладно… Не скромничай! Ты же у нас отличник… Если

газеты не врут. Дня три хватит?

Шматко поневоле согласился:

– Ну, я… постараюсь…

– Постарайся, – удовлетворѐнно хмыкнул Бородин. – Я тебе за это

сахара дам…

Командир части хотел в Академию Генерального штаба. Для

этого у него имелось всѐ. Начиная с командного голоса и заканчивая

офигенным послужным списком. Не хватало только самой малости –

решѐнных заданий по высшей математике. Но без этой малости

академия могла не захотеть полковника Бородина…

Старший прапорщик Шматко задумчиво полистал учебник. Он не

любил математику. Ему и академия-то была совершенно ни к чему. Зато

он знал человека, который дружил с интегралами.

– Вызывали, товарищ старший прапорщик? – спросил рядовой