Трудно быть духом

– Да-а… жалко бабу… такое и в кино не придумаешь! – кивнул

Прохоров. – Камень! С ума сойти!.

В курилку заглянул ротный.

– Так, я не понял, что за консилиум?.

Сержанты снова переглянулись. Фома кашлянул и нерешительно

доложил:

– Товарищ капитан, тут, в общем, такое дело… солдата спасать

надо…

Через час «деды» снова собрались в курилке.

Новость дня перестала быть свежей. Но от этого не стала менее

трагической.

– Да-а!. Положеньице у Кабанова… – посочувствовал младший

сержант Фомин.

Прохоров покрутил головой:

– Расскажешь кому – не поверят!.

– А вон он идѐт! – заметил рядовой Евсеев.

Он свистнул, окликая «духа»:

– Эй, Кабан!. Сюда заруливай!

Тот подошѐл. Сержант Прохоров с любопытством посмотрел на

его довольную физиономию.

200

– Ну как? – поинтересовался он.

– Тьфу-тьфу-тьфу!. Нормально вроде…

Прохоров протянул ему сигарету:

– На, дѐрни!.

Кабанов затянулся и сказал:

– Если бы не ротный – даже не знаю, что бы делал… К Бородину в

кабинет водил! Я прямо оттуда по межгороду… Десять минут

разговаривал! Блин, как второй раз женился!

– Видишь, Кабан, такого ротного ещѐ поискать! – наставительно

произнѐс Прохоров.

Фома с облегчением хмыкнул:

– Кабан, второй раз женился – наливай!

Молодожѐн, снова ставший счастливым, замялся:

– Так, а где ж я?. У меня нету…

– Минералки, Кабанов! – расхохотался Фома. – «Чепок» открыт!

Пошли… Заодно ещѐ раз тебе почки промоем!

Обычно вечерняя поверка проходила скучно. После переклички

сержант Прохоров зачитывал список нарядов, делал объявления и

распускал роту, готовиться к отбою. Но не в этот раз.

– Значит, так… В наряд по роте заступают: дежурный – младший

сержант Фомин… И дневальные – рядовой Ходоков и… – Прохоров

выдержал паузу. – Рядовой Евсеев…

Евсеев, не задумываясь, сказал:

– Я не могу, у меня нога болит…

– Отболит! – отрезал сержант и скомандовал: – Разойдись!

Евсеев упрямо повторил:

– Я же сказал, я в наряд не пойду!.

Прохоров хмыкнул:

201

– Конечно, не пойдѐшь… Побежишь!

Несмотря на команду, никто расходиться из строя не стал. «Духи»

замерли, напряжѐнно следя за нарастающим конфликтом. Младший

сержант Фомин попытался образумить приятелей:

– Э, мужики, вы чего?.

– Ничего. Просто кое-кто в последнее время стал зарываться! –

объяснил ему Прохоров…

– Вот именно. Кое-кто в последнее время стал конкретно

зарываться!. Дембелей в наряды ставить… – с нажимом присоединился

Евсеев.

Сержант насупился:

– Я всѐ сказал. Если я тебе не командир, значит, ротный

прикажет – и пойдѐшь… – Он ещѐ раз скомандовал строю,

разворачиваясь, чтобы выйти из казармы: – Разойдись, кому сказано!

– Давай, иди… целуй в попу своего ротного! – громко сказал ему в

спину Евсеев…

Прохоров резко обернулся:

– Что ты вякнул?!

– Что слышал!

Сержант, не раздумывая, бросился на Евсеева, занося руку для

удара. Тот поставил блок и вцепился в Прохорова. Завязалась возня. В

общем крике и гаме никто не обратил внимания на горестный вопль

Фомы:

– Э, вы чѐ? – крикнул младший сержант. – Совсем крыша поехала?!

Внезапно дневальный по роте рядовой Медведев во весь голос

скомандовал:

– Рота-а! Смирно-о!

Личный состав замер. Только Прохоров и Евсеев продолжали

возиться на полу. В казарму в портупее, с повязкой «ДЕЖУРНЫЙ ПО

ЧАСТИ» на рукаве вошѐл майор Колобков. Ему под ноги выкатился

202

помятый и красный рядовой Евсеев. Замкомандира переступил через

него, многообещающе интересуясь:

– Забавно!. И чем это вы тут занимаетесь?.

Сержант Прохоров, тяжело отдуваясь, ответил:

– Отрабатываем приѐмы рукопашного боя, товарищ майор…

– А команда «смирно», стало быть, вас не касается?.

– Извините, товарищ майор, увлеклись…

– Да?. – Колобков снял фуражку, присев на табурет. – Ну, тогда

продолжайте…

Евсеев растерянно посмотрел на сержанта.

– Продолжайте, продолжайте… – подбодрил Колобков.

Прохоров приказал:

– Рядовой Евсеев, ко мне!.

– Есть!. – выкрикнул тот, подходя к сержанту.

Личный состав расступился, охватывая их полукругом. Прохоров

встал в стойку:

– Отрабатываем ещѐ раз… Удар ножом сверху. Бей!

Евсеев сымитировал удар. Сержант поставил блок. Они застыли.

– Левой рукой перехватываем локоть противника. Правая нога

уходит за спину… – объяснил Прохоров. – Правая рука соединяется с

левой и образует замок… Всем видно?. После этого бросаем!.

Он закончил движение, Евсеев свалился на пол. Колобков

поднялся с табурета:

– Ну что ж… неплохо! Только у тебя, сержант, так всѐ красиво

получилось, потому что Евсеев был расслаблен… А врага так не

возьмѐшь…

– У меня, товарищ майор, этот приѐм отработан до автоматизма, –

возразил Прохоров.

– Да?. Ну, тогда давай попробуем… – предложил Колобков,

расстѐгивая ремень и снимая портупею. – Дневальный!

203

От тумбочки подбежал рядовой Медведев.

– Я, товарищ майор!.

Колобков на секунду замешкался, меряя солдата взглядом с ног

до головы. Потом, ухмыляясь, протянул ему портупею с кобурой:

– Держи… дневальный. Посторожи… Как говорится, под охрану и