Трудно быть духом

Колобков прошѐлся по проходу, всматриваясь в лица. Напротив

Фомина он остановился. Младший сержант был заспан и взъерошен. Он

хмуро смотрел на мир красными усталыми глазами.

– Младший сержант Фомин! Вы сегодня были на зарядке? – наехал

на него Колобок.

– Так точно, товарищ майор!.

– Что-то я вас не видел… А почему глаза красные?

– Не знаю, товарищ майор… Наверное, спал плохо.

Колобков с издѐвочкой спросил:

– Бессонница?. Я смотрю, наряды тебе на пользу не пошли?

Фома подумал и промолчал. Рота напряжѐнно замерла, следя за

происходящим. Замкомандира, будто невзначай, поинтересовался:

– Кстати, а где твоя тумбочка?

– Вот, – неохотно ткнул пальцем Фома после секундного

колебания.

Колобков не спеша наклонился и извлѐк из тумбочки огромный

фолиант. На обложке красивыми золотистыми буквами было написано:

«ДЕМБЕЛЬСКИЙ АЛЬБОМ». Майор демонстративно перелистал

несколько страниц.

– Ночью, Фомин, нужно спать, а не альбомы рисовать! –

наставительно сказал он.

– Товарищ майор!. – не выдержал Фома.

Но его аргументы Колобка не заинтересовали. Он громко

захлопнул альбом:

42

– Назад получишь за два дня до дембеля! – После этого цепкий

взгляд майора выхватил из замершей толпы ещѐ одного заспанного

сержанта. – Прохоров, а это твоя тумбочка?

– Так точно! – побледнел тот.

Колобков открыл дверцу. Внутри неприкрыто валялся

потрѐпанный эротический журнал. Майор брезгливо достал его двумя

пальцами, как дохлую крысу.

– А вот это, Прохоров, я забираю насовсем! – с неприкрытым

торжеством в голосе провозгласил он.

Сержант не стал возражать, обоснованно опасаясь загреметь по

нарядам. Колобок неторопливо направился к выходу. Проходя мимо

замерших бойцов, он норовил заглянуть в лицо каждому. Явно намекая,

что знает всѐ и про всех. Перед уходом он весело скомандовал:

– Занимайтесь…

Прохоров продублировал:

– Вольно!

Казарма снова загудела, возвращаясь к привычным утренним

заботам. Фома остался стоять на месте, осознавая невосполнимость

потери. Сержант Прохоров сочувственно пробормотал:

– А ты говоришь – паранойя!.

Для заочников в Технологическом институте имелось

общежитие. Чтобы они могли в тишине и покое подготовиться к

экзаменам. Мотострелок Кузьма Соколов заочником не был. Но экзамен

по высшей математике должен был сдать. Согласно приказу старшего

по званию. Поэтому он залѐг на кровать, обложившись по самую

макушку учебниками. У старшего прапорщика Шматко одни их названия

вызывали панику. Олег Николаевич собрал волю в кулак… и тихо

смылся в город. Чтобы не мешать…

Вернулся он под вечер. И не один, а с тяжѐлым аккумулятором. С

натужным пыхтением старший прапорщик протиснулся в комнату.

43

– Что это, товарищ старшина? – оторвался от высшей математики

Кузьма.

Шматко дотащил свою ношу до шкафа.

– Это твоя командировка, Соколов! Я ж тебя на аккумулятор

выменял… – облегчѐнно выдохнул он, доставая из кармана лист

бумаги. – А это – расписание наших с тобой экзаменов.

Кузьма изучил график и внезапно изменился в лице:

– Как до двенадцатого?! Вы же обещали – до десятого всѐ сдадим!

Товарищ старшина!

– Ну, старшина обещает, а декан располагает… Последний

экзамен перенесли на двенадцатое.

– А как же Варя? Я ж теперь домой не успею съездить!

Шматко философски надул щѐки:

– Ну, значит, не судьба… В другой раз съездишь. Ещѐ две сессии и

диплом впереди.

– Ну товарищ старшина!. – в отчаянии взвыл Кузьма.

– Что ты заладил?! Мы не в части, Соколов! Зови меня просто…

Олег Николаевич.

– Олег Николаевич, так, может, вы последний экзамен сами

сдадите?.

Шматко опасливо покосился на заваленную учебниками кровать.

– Как это сам? Ты что это, Соколов? Ты мне… не шути так!

Тот отрешѐнно откинулся на спинку кровати, потухшим взглядом

уставившись в одну точку. Прапорщик немного посидел, взгрустнув за

компанию. Но его деятельная натура требовала движения. Желательно –

вперѐд, к вершинам знаний. Он требовательно кашлянул:

– Ты книжку-то читай… Завтра у нас, кстати, физика.

– Не могу, товарищ старший прапорщик, – отозвался двойник.

– Что значит «не могу»?

– Мне сейчас в голову ничего не лезет!

44

– Как это «не лезет»? – искренне возмутился Шматко. – Надо

пихать, Соколов, пихать! О себе не думаешь, обо мне подумай!

– Понимаете, я уже Варе написал, она ждать будет…

– Да что ты всѐ: Варя, Варя!. Тебе кто дороже, Варя или я?! –

запальчиво начал старший прапорщик… и осѐкся. – То есть, я хотел

сказать… Ты же понимаешь, что я хотел сказать? Соколов! Соколо-ов!

Кандидат в «Доценты» молчал, обидевшись. У высшего

образования студента Шматко резко повысились шансы стать

незаконченным. Он грозно нахмурился, намереваясь решить проблемы

радикальными военными методами:

– Рядовой Соколов! Приказываю вам готовиться к экзамену!

Однако в данном случае произошла осечка. Рядовой Соколов

упрямо не реагировал на тонкий психологический подход. Пришлось

резко менять кнут на пряник: