Трудно быть духом

Привезѐнная коробка отправилась в шкаф…

30

Пересказ героической эпопеи с курочкой Рябой вызвал падѐж в

бытовке. От дикого хохота народ полѐг, корчась до судорог. Сержант

Прохоров отѐр слѐзы и прохрипел:

– …Ну, блин, цирк!. Именем Министерства обороны!.

Фома добавил:

– А Медведев-то красавец! Прости, говорит, меня, Рябушка!.

Аудиторию снова накрыл приступ смеха. Рядовой Евсеев

выдавил:

– Арти-и-ист!.

Постепенно все начали успокаиваться, переводя дух. Младший

сержант Фомин сел, подводя итог выступлению:

– Фу-у-ф! Давно так не смеялся!. Сколько до построения?

– Полчаса, – сказал Прохоров.

На стол тут же легла потрѐпанная карточная колода. Фома

предложил:

–Прохор, может, перекинемся?

– Не-е. Я с тобой больше играть не буду, – ответил тот.

– Это, интересно, почему?

– А ты юлишь…

– ЧЕГО?! – обиделся Фома.

– Ну, курицу ты в магазине купил… В деревню вы с Медведевым

вместе ходили…

– Да пошѐл ты!

– Да-да, Фома! Как мелкое желание – так всѐ нормально. А как

по-крупному, так ты юлить начинаешь…

– По-крупному?! Ну, давай! Хоть на что! – моментально завѐлся

Фома. – Давай, кто проиграет… идѐт к Колобкову и говорит ему в лицо,

что он мудак!

На некоторое время в бытовке повисла пауза. Потом сержант

Прохоров спросил:

31

– Долго думал?.

– Что, забздел?! – с вызовом усмехнулся Фома.

Сержант усмехнулся в ответ:

– Ладно, зови крупье!

– Ни фига! Такая ставка – я сам сдам! – азартно потѐр руки Фома…

Майор Колобков сидел за столом. Он вертел в руках ящик с

табличкой: «ДЛЯ ЖАЛОБ И ПРЕДЛОЖЕНИЙ». В дверь постучали.

Колобок спрятал ящик под стол:

– Войдите!

В кабинет с таинственным видом проник младший сержант

Фомин.

– Товарищ майор, разрешите обратиться, – интригующе произнѐс

он.

– Обращайтесь.

– Товарищ майор, дело в том, что у нас в роте… в расположении

роты…

Колобков почувствовал напряжение момента.

– Что ты мямлишь, сержант?! Проходи, садись! – предложил он. –

Ну, что случилось?

– Товарищ майор, у нас в роте… произошло ЧП…

Майор оживился:

– Та-а-ак!.

– И мне кажется, что вы должны об этом знать.

– Правильно тебе кажется. Докладывай!

– Мною обнаружена записка… сомнительного содержания…

Колобков перегнулся через стол:

– Какая ещѐ записка? Где она?

– Вот… – Фома выложил перед ним клочок бумаги.

32

Заместитель командира по воспитательной работе коршуном пал

на добычу. Он стремительно сцапал бумажку, развернул и прочитал:

– КАДУМ – ВОКБОЛОК. – Он немного подумал и спросил: – Что

это за бред?

Фома понизил голос до таинственного шѐпота:

– А вы… задом наперѐд прочитайте…

Колобков прочитал, интенсивно шевеля губами. Видимо,

содержание ему не понравилось. Он побагровел.

– Не понял… Что здесь написано?!

– Там написано… Колобков… мудак… – озвучил Фома.

Майор тяжело засопел:

– Чей это почерк, выяснили, сержант?

– Никак нет! Там же задом наперѐд и печатными…

– Ну… и зачем ты мне еѐ приволок?

– Не знаю. Мало ли… А вдруг это шифровка?!

На багровой физиономии Колобка нарисовалось явное желание

разорвать младшего сержанта пополам. Но он сдержался.

– Молодец, сержант, – ласково произнѐс он. – Хорошо службу

несѐшь. Устаѐшь, наверное? Надо бы тебе отдохнуть… Три наряда вне

очереди! !

– За что, товарищ майор? – сделал наивное лицо Фома.

И тут майора прорвало:

– Пять нарядов вне очереди! ! – истошно завизжал он.

Фома вскочил, понимая, что пришла пора уносить ноги.

– Есть пять нарядов вне очереди!

Колобков с трудом взял себя в руки. Он подхватил со стола

графин и отхлебнул прямо из горла. Потом вытер губы. И уже

спокойным голосом сказал:

– Ну всѐ, иди… Кадум!.

33

В казарме младшего сержанта ждали, как камикадзе. Без особой

надежды, но с любопытством. При виде живого и здорового Фомина

все вздохнули с некоторым разочарованием.

Изложение истории прошло на ура. Тем более что рассказ

подтверждался данными разведки. Писарь Звягин не зря подслушивал

под дверями. Сержант Прохоров спросил:

– А он что?

– Ничего! – радостно хохотнул Фома. – Расцеловал меня в уста

сахарные и объявил пять нарядом!

– Ну, Фома! Ну, ты красавец! Я, честно говоря, думал – ты не

сможешь…

– Не сможешь… Плохо ты меня знаешь.

Прохоров протянул к нему руку:

– На, братуха, держи!

– Что это?

– Так это… В наряде потренируешься, – невинно пояснил сержант и

раскрыл ладонь.

Там оказалась карточная колода. Прохоров довольно заржал.

Фома беззлобно ухмыльнулся:

– Ах ты, урод!

Он схватил колоду и с размаху запустил в сержанта. Тот ловко

увернулся, прячась за кровать. Карты разлетелись по проходу.

– Сдаюсь! Нихт шиссен! – прокричал из-за кровати Прохоров. Он

вылез из укрытия. – Ладно тебе. Конфету хочешь? Шоколадную…

– Давай, – кивнул Фома.

Прохоров вытянул вперѐд обе руки, сжатые в кулак:

– В какой руке?

– Так давай, – покачал головой Фома. – Я больше в азартные игры

не играю…

34

Вечером в казарму зашѐл майор Колобков. Дневальный подал

команду:

– Рота, смирно!

Народ замер. Топая сапогами, из бытовки примчался сержант. Он

подскочил к Колобку и чѐтко доложил: