Трудно быть богом обитаемого острова

Бег к морю завершился за считанные часы — моторизованные колонны шли на полной скорости вслед за волной излучения, катившейся на запад, предоставляя идущей за ними пехоте собирать «брёвна». Организованного сопротивления со стороны десанта не было, да и быть не могло — айкры не могли устоять перед психотронным оружием, некогда державшим в покорности всю огромную Страну Неизвестных Отцов.

Путь, по которому бригады Легиона отступали восемь дней, в обратном направлении был пройден ими за восемь часов, и лязгающие гусеницами «драконы» выскочили на берег, к океану, кишевшему белыми субмаринами.

* * *

Командующий группой флотов «С» адмирал Сугга Хоронити привычным движением погасил курильницы. Сегодня он совершил ритуал не для обострения разума, а для омовения души перед встречей с Отцом всего сущего.

…То, что случилось что-то серьёзное, на борту флагманской субмарины поняли через десять минут после начала контратаки староимперцев, а через двадцать минут определение «серьёзное» уступило место определению «непоправимое». Все походные рации десантных частей, втянувшихся в излучину, умолкли разом, а затем одна за другой начали замолкать рации подпирающих частей второго эшелона, до этого поддерживавших непрерывную связь со штабом флота вторжения. «Зона молчания» — границы её быстро были нанесены на карту — ширилась и ширилась, расползаясь по всему фронту и превращаясь в зону поражения. А что именно произошло, стало ясно из радиодонесения пилота летающей платформы, своими глазами видевшего, как шедшие впереди него машины без видимой причины стали падать на землю. Последняя платформа успела развернуться и сообщить о том, что остальные машины эскадрильи не были сбиты зенитным огнём — они потеряли управление, как будто их пилоты уснули прямо в воздухе.

Вывод, сделанный адмиралом Хоронити, был убийственно очевидным: информация разведки, что континентальная система психотронного воздействия — страшное оружие, от которого нет защиты, — разрушена, является или ошибкой, или дезинформацией. Эта система (или хотя бы достаточное число её элементов) продолжала работать — подтверждением этому служила «мёртвая зона», появившаяся на штабных картах.

Командующий армадой сделал всё, что мог. С берега торопливо эвакуировалась тяжёлая техника (многое пришлось бросить — времени было слишком мало, фронт лучевой атаки приближался со скоростью лесного пожара); авиаматки и транспорты уходили в океан — туда, куда не дотянутся невидимые щупальца излучателей, — а над боевыми субмаринами потянулись шлейфы белого дыма: ориентируясь по радиопеленгам — по последним вскрикам замолкавших раций, — флот бил ракетами по границе «зоны молчания», надеясь замедлить её стремительное расползание. И остро пожалел тогда адмирал Хоронити о том, что отправил в излучину все пусковые установки ракет с атомными боезарядами и не оставил хотя бы две-три штуки в резерве.

Адмирал не рассчитывал парой ядерных взрывов переломить ход проигранной битвы, однако будь у него под рукой эти ракеты, он мог бы расстроить боевые порядки противника, сбить темп его наступления и отойти, не потеряв лицо и выхватив из-под носа врага тысячи морских воинов, которые потом смогут вернуться и отомстить. Но атомных ракет у адмирала Хоронити больше не было…

Командующий держался до конца, чтобы забрать с берега хотя бы жалкие остатки десанта — девяносто процентов грозной армии вторжения стали добычей торжествующих староимперцев, — и отдал приказ отходить только тогда, когда умолкла «контрольная» рация в порту: это означало, что конус излучения уже накрыл город.

Однако выполнить приказ командующего оказалось не так просто: у берега в районе города-порта сгрудились сотни белых субмарин, и они мешали друг другу. А излучатели тем временем уже вошли в пределы радиуса действия, и на флот обрушился сосредоточенный лучевой удар.

…Дикая боль вспорола мозг. Адмирал изогнулся, цепляясь на поручни мостика. Он видел сквозь пелену боли, как мягко оседают на палубный настил офицеры его штабы, и как беспомощно разворачиваются «белые морские змеи», потерявшие управление. Чудовищным усилием воли Хоронити дотянулся до выносного пульта управления и, уже теряя сознание, нажал кнопку экстренного запуска двигателей…

Что было дальше, адмирал видел только на киноплёнке — бесстрастная аппаратура автоматически зафиксировала агонию непобедимого флота айкров. Субмарины, не успевшие погрузиться и отойти на безопасное расстояние, сталкивались, с хрустом проламывая друг другу борта, тонули и ранеными китами выбрасывались на берег. С берега их расстреливали беглым огнём танки, и субмарины взрывались, рассыпаясь фонтанами огня и раскалённых обломков. Большая часть армады вторжения, начавшая отход заранее, вышла из лучевого конуса, однако морскому могуществу Островной Империи был нанесён тяжелейший удар.