Труба

– Это я не сомневаюсь. Не о том базар. Ты мозговал: как дальше жить, будешь, какой дорогой пойдешь. Словились бы сразу, – все, назад уже не поворотишь.

Снова помолчали.

– Да, это выбор… Мне так не проканало. За меня вопрос как дальше жить: по понятиям или по законам их сучьим, первый срок порешал. Десятка от звонка до звонка, и все, – сразу ясность полная. А вот с тобой непонятка…

Дядя Миша сощурился еще сильнее и пристально посмотрел на Сашу.

– Ты когда за Таёжного вписался и тебе срока накинули, неужели в тот момент не определился: кто ты есть по жизни?!

Дальше случилось удивительное. Пошел такой разговор, что Два Винта даже рот раскрыл. Слова каждого произнесенного предложения он понимал, но окончательного смысла всей фразы, как не пытался, уловить не мог. Непонимание усугубляло еще и полное отсутствие интонации говорящих, хотя что-то подсказывало ВДВ, что они выясняют отношения: такие четкие, резкие фразы они бросали друг другу, так зло сверкали глаза Мойши, и так все более издевательски кривился рот Дяди Миши. Но как при этом они говорили! Ровно, мерно, спокойно, без повышения голоса и остановок они беседовали буквально пару минут. Два винта первый раз слышал настоящую феню, которую не зря называют блатной музыкой. Не отдельные слова, укоренившиеся в современном лексиконе, которые использует практически каждый, а именно сам разговор. Слушал с восхищением, но в тоже время с горечью и досадой на эту странную, несправедливую жизнь. Жизнь, внутри которой, как в коконе, живет другая – мерзкая, отвратительная, отравляющая и без того сложную и неприглядную наружную оболочку, но где говорят на таком красивом языке. И еще Два Винта никак не мог понять и даже винил себя в том, что их встреча с Савельевым не произошла раньше, когда этот парень из рабочей семьи, про которого рассказывают каким смышленым, умным, веселым пацаном он рос, стал на равных, на одном языке, разговаривать с матерым рецидивистом, беспощадным убийцей, известным в уголовной среде как Дядя Миша.

Тридцать один год из своих шестидесяти трех Дядя Миша провел в тюрьме.

Он приехал сюда на стройку семнадцатилетним юношей сразу после школы. Предприятие уже функционировало, но продолжало достраиваться. Не было еще двенадцатого цеха, а четвертый, шестой и одиннадцатый только заложили. Кроме того, строился город, поэтому целый год до армии скучать бы не пришлось.

Миша учился хорошо, но решил, что поступать будет после службы. Она должна остудить характер, дисциплинировать его. Очень уж он был отчаянный, заводной парень. В этом Саша Савельев очень похож на него – такой же жиган!

И проявил Миша на новом месте себя практически сразу. Без лишних раздумий он «отбил» у другого работника, женщину. Именно женщину, – она была на девять лет старше молодого повесы. Да не просто «отбил», а еще и сделал ей предложение, которое та приняла, и в том же году они поженились.

По поводу свадьбы, в очередной призыв Миша не попал, и Советская армия вместе с Военно-морским флотом ждали его уже девятнадцатилетним. Но не дождались. И виной тому стали грибы.

Заметил как-то Миша, что жена полюбила с лукошком в лес ходить. Да вот только почему-то все без мужа. Возвращалась довольная, усталая, а грибов приносила – на одну жарку не хватит.

Решил тогда Миша, что должен жене сюрприз устроить, – неожиданную встречу в лесу, и «помочь разобраться с грибами». Взял ножик кухонный, самый большой, специально для большого гриба, и отправился вслед. Но опоздал маленько. «Нарисовался» в лесу у жены другой помощник – Коля слесарь. Как и Миша без лукошка, зато с прекрасным настроением и очевидными намерениями. Отошли Коля с Мишиной женой поглубже в лес, встали к дереву и давай миловаться. Миша нож из кармана достал и, не скрываясь, вот как есть, пошел к ним. Жена, увидев приближение супруга, закричала, вырвалась из объятий любовника и побежала. А Коля остался. Рассчитывал ли он отбиться брошенной корзинкой, или думал договориться с Мишей? Возможно, совершено спокойный внешний вид обманутого мужа, придал ему уверенности в благополучности исхода? – теперь уже никто не узнает. Получив три удара в живот, Коля перестал быть сантехником и отправился к праотцам, а Миша отправился искать жену.

Оказалось, что жена не только быстро бегает, но еще и знает куда бежать в таких случаях. У кромки леса Мишу уже ждала милиция.

Так, в девятнадцать лет вместо армии Дядя Миша впервые попал за решетку на долгие 10 лет. Могло быть и больше, но смягчающие обстоятельства: мотив убийства, сотрудничество со следствием, не оказание сопротивления при задержании, первая судимость, сделали свое дело.

В этой отсидке решилась Мишина судьба. К нормальной жизни пути он отрезал навсегда. Освободившись, он мог поехать куда угодно, – его приняли бы в любой «малине», в любом городе, но по воровским понятиям, чтобы стать настоящим авторитетом, Дядя Миша должен был завершить кое-какие дела по месту жительства. И он вернулся «за разводом».