Труба

– Не слишком «оперативная» для одного синяка? Это даже не хулиганка, так, шалость. Ты вон про школы мне рассказывал, так там в каждом классе кто-нибудь с синяком ходит.

– Во-о-о-т… так мы работаем! – торжественно произнес Корнеев. – Даже самая мелкая шалость у нас сразу на контроле!

– И кто ж тебе слил «оперативно»?

– Осведомитель, – после паузы придурковато заулыбался мент и опасливо отпил из бутылки.

– Знаю я твоего осведомителя! Что-то часто он стал время проводить в другом районе, вдалеке от дома. Ты бы поберег его, Корнеев. Чай не чужой, небось. Здесь у нас небезопасно. Сам знаешь – Савельев вернулся. Нарвется ведь твой осведомитель на заточку в бок…

– Не нарвется, ВДВ, не волнуйся. Я ему травмат дал, так что…

– И разрешение справил? – перебил Два Винта.

– Имеется, имеется разрешение.

– Как странно… – задумчиво произнес ВДВ, – а я слышал, что он на учете в психдиспансере состоит и его даже в армию поэтому не забрали.

– Мы, может, о разных людях говорим? – разозлился Корнеев. – У моего все нормально.

– Да мы разве о людях говорим? Мы про «кукушку» толкуем, а это не одно и тоже. Кстати, если все в порядке, чего боевое парню не выдал?

Корнеев весь покраснел и передернулся. Два Винта спокойно закурил третью.

– Ты чего, ВДВ, со мной так разговариваешь?! Я сегодня не при исполнении, отдыхаю…

– А когда я, Корнеев, с тобой по-другому разговаривал? – снова недослушал Два Винта.

– Вот и я не пойму: за что ты на меня взъелся?

– Нет, Корнеев, все ты знаешь прекрасно.

– Да, ладно! Все та история «с бородой» про машиниста, что ли?! Уж давно забыть пора! А-а-а, понимаю, – первое впечатление самое верное! Как тогда я тебе не понравился, так ты с этим и живешь. Ты ж тогда только-только на завод в охрану пришел, да? И сразу такое ЧП…

– Ты прав, – самое верное, и тому уж куча подтверждений была. А забыть, может, и пора, да не забывается.

– Это каких же подтверждений на меня ты насобирал? Я ж на твою «секретку» не вхож?

– Да у меня-то на объекте все в порядке. И как раз потому, что тебя там нет. А вот город один на всех – все на виду. Хочешь со стариком увидеться, кстати?

Корнеев содрогнулся и сделал такой большой глоток, что даже облился.

– С каким стариком?

– С тем самым.

– Чего ты мелешь? Как увидеться?

– Очень просто. Проведу тебя ночью на «Лиду» и повидаетесь. Он там с тех пор так и ходит по путям. Может чего интересного тебе расскажет.

– Ты одурел что ли, ВДВ?! – затрясся от страха и ярости мент.

– А что ты так испугался? Когда заставил старика отмывать пути и тепловоз, – не пугался, а сейчас сбледнул. Разве ты не знал, что он не виноват? Знал. Прекрасно знал, что это был несчастный случай.

– Я, между прочим, должен был до выяснения его под стражу взять!

– Так и взял бы сразу, может, он живой бы остался! А ты сначала поиздевался над невиновным, а потом посадил. И где он умер, не вспоминаешь? С удовольствием напомню – у тебя в обезьяннике.

– Я должен был так поступить…

– Как это «так»? У тебя были показания двух десятков очевидцев, с которыми Лида шла со смены, что старик не виноват.

– Ладно, хватит! Может я и погорячился, – молодой был, а машину все равно нужно было кому-то мыть…

– Ну, это уж не твоя забота была: кому ее мыть. На своей территории я бы как-нибудь сам разобрался: кому что делать…

– А ты не лезь в следственные мероприятия! Это моя территория, – перебил Корнеев. – Так что, квиты. Тем более я сказал, что погорячился, может быть, по молодости лет. И вообще, хватит нам с тобой собачится, ВДВ! Мы ж офицеры, однополчане, можно сказать…

Глаза ВДВ налились кровью, его затрясло. Он накинулся на Корнеева.

– Какой ты офицер! Мент ты поганый! Закрой «варежку» и не вякай! – ВДВ толкнул обратно на лавку, начавшего было подниматься, Корнеева. – Слушай сюда, вонючка ты пивная! Ты хоть раз друзей в бою терял, а?! Сядь, сука, я сказал! Ты, падаль, в окружении хоть раз отстреливался до последнего патрона?! Ты хоть раз раненного из-под минометного выносил?!

– Виталя, Виталя! – закричали бабушки и побежали к лавочке. – Отпусти его, Виталя, Бог с тобой, не связывайся!

Мойша услышал крики во дворе и выглянул из окна. Корнеев, спасенный старушками встал, а Два Винта наоборот сел на лавочку, держась за сердце. Мойша метнулся в комнату, напялил тельник и побежал вниз, забыв даже, что босяком.

– Вот что, – сказал, уходя, Корнеев, – разговора нормального не получилось. Беру тебя в разработку за укрывание преступника! Я найду способы очистить от него город. Обещаю вам! – торжественно заявил он, обращаясь почему-то к бабушкам.

– Ишь ты, обещает он, огурец в кобуре! – зашипели на него на все лады старушки. – Иди отсюдава, окаянный! Защитник тожа выискался! Глаза-то вон залил и драку устроил! Мы вот начальнику твоему скажем, как ты хулиганишь, бессовестный!

Корнеев схватил свою сумку с пивом и быстро зашагал прочь. Когда Мойша подбежал к лавочке, он был уже далеко. Савельев рванулся было догонять, но Два Винта успел схватить его за руку.

– Куда ты босяком!

Саша посмотрел на свои ноги в пыли и со свежим порезом от осколка бутылки, полученным прямо тут, у лавки.