Трон черепов

Но шарумы, естественно, не знали, как увести корабли, а эти про́клятые Эверамом посудины загорались от искр, словно промасленные. Аббан с ужасом смотрел, как флот, состоявший без малого из сорока крупных кораблей и сотен меньших, сокращается до десяти обугленных больших и горстки мелких. Заодно со значительной частью причалов.

Джайан сверлил Аббана взглядом, провоцируя высказаться о потерянном флоте, но тот мудро хранил молчание. Корабли – забота весенняя, а пока только началась зима. Оброк они взяли и если лишились кораблей, то и Лактон утратил связь с материком.

– Мои поздравления со славной победой, шарум ка, – произнес Аббан, читая многочисленные донесения своих людей, поступавшие по мере учета трофеев.

Бо́льшую часть зерна отправят в Дар Эверама, но, кроме него, было без счета бочек с крепкими напитками, которые по воле Аббана могли исчезнуть и принести прибыль, как и прочие ценности вкупе с недвижимостью.

– Дамаджах будет весьма довольна тобой.

– Ты скоро узнаешь, хаффит, что моя мать не бывает довольна, – ответил Джайан. – И никогда никем не гордится.

– Добыча огромна, – пожал плечами Аббан. – Ты можешь нанять тысячу матерей, которые пойдут за тобой и осыплют похвалами.

– Насколько огромна? – покосился на него Джайан.

– Достаточно, чтобы раздать твоим самым доверенным командирам земли, поместья и по десять тысяч драки каждому, – ответил Аббан.

Цифра казалась внушительной, соответствуя годовому жалованию большинства шарумов, но становилась жалкой после деления на несколько десятков человек.

– Не спеши раздавать мое имущество, хаффит, – прорычал Джайан.

– Твое имущество? – переспросил Аббан, выглядя обиженным. – Я бы не был настолько самонадеян. Перед отъездом я ознакомил андраха с предполагаемыми расходами на войну, которые заложены в бюджет. Этим они и покроются. Ты же будешь свободен выплачивать немалые проценты гильдии строителей. Если хочешь, я организую прямой платеж.

Как всем мужчинам, Джайану недоставало слов, когда закипала кровь. Он сжал кулаки, и Аббан понял, что наступил на больную мозоль.

Слабостью Джайана был его дворец. Он намеревался сделать его величественнее всех прочих, как подобало истинному наследнику Трона черепов. Но вкупе с полной неспособностью считать лучше, нежели на пальцах, затея оставила перворожденного принца с затхлой пустотой в сундуках и ежедневно растущими долгами, бо́льшими, чем он мог надеяться выплатить. Не раз он приходил к Трону черепов выпрашивать деньги «на военные нужды», которыми попросту умиротворял кредиторов. Строительство дворца шарум ка замерло на полпути – позор, преследовавший Джайана повсеместно.

Этим следовало воспользоваться, чтобы хоть как-то добиться сговорчивости от юнца.

– С чего мне платить этим собакам? – вскипел Джайан. – Они слишком долго сосали мою титьку! И что в итоге? Мой дворец похож на треснувшее яйцо! Нет уж, теперь, когда победа за мной, они возобновят работу – иначе я их перебью.

– Разумеется, это твое право, шарум ка, – кивнул Аббан. – Но тогда ты лишишься умелых мастеров, а у тех, кто останется, не будет строительных материалов. Или каменоломов ты тоже убьешь? А трубостроителей? Разве угрозами сохранишь жизнь вьючным животным, когда нет денег на их прокорм?

Джайан надолго умолк, и Аббан дал ему время покипятиться.

– Откровенно говоря, шарум ка, – сказал наконец Аббан, – если кого и убивать, то ростовщиков за нелепый ссудный процент, которым тебя обременили.

Джайан сжал кулаки. Было отлично известно, что он исчерпал кредитный лимит у всех ростовщиков Красии. Он открыл рот, чтобы разразиться тирадой, которая наверняка бы закончилась приказом совершить нечто кровавое и глупое.

Аббан вовремя прочистил горло.

– Если ты, шарум ка, позволишь мне вести переговоры от твоего имени, я думаю, что смогу списать многие долги и начать выплаты, после которых строительство дворца возобновится, а твой кошелек не опустеет. – Он понизил голос, чтобы слышал только Джайан. – Твои влияние и власть лишь укрепятся, когда ты приобретешь репутацию человека, который платит долги, шарум ка. Как твой отец.

– Не верь хаффиту, шарум ка, – предостерег Хасик. – Он вольет в твои уши яд.

– Верь, – возразил Аббан, указав на Хасика подбородком, – и ты подаришь своему псу золотой елдак под стать его зубу.

Джайан издал лающий смешок, и остальная свита поспешила подхватить. Хасик побагровел и потянулся за копьем.

Джайан поднес к губам два пальца и пронзительно свистнул.

– Свистун! Ко мне, встань сзади!

Хасик повернулся к нему, не веря ушам, но холодный взгляд юного шарум ка дал понять, что будет в случае неповиновения. Понурив голову, Хасик встал позади Джайана.

– Ты молодец, хаффит, – сказал Джайан. – Возможно, я тебя все-таки не убью.

Аббан постарался сохранить лицо и стоял расслабленно, наблюдая, как воины окружают товарный склад, но его челюсти крепко сжались. Он умолял Джайана поручить это деликатное дело его сотне, а не даль’шарумам, но ему наотрез отказали. Слишком славная предстояла охота.