Взглянув на водные часы, Лиша поразилась: уже почти сумерки. Она протрудилась полдня, но казалось, что с мгновения, когда она спустилась в подпол, в лабораторию, прошли считаные секунды. Работа с магией хора оказывала тот же эффект, что ощущали воины, сражавшиеся с подземниками меченым оружием. Она чувствовала себя полной энергии, сильной, невзирая на то что все это время горбилась над рабочим столом.
В минувшем году она использовала погреб исключительно для изготовления шутих и вскрытия демонов, но по возвращении из Дара Эверама превратила его в меточное помещение. Она многому научилась в разъездах, однако тайна магии хора влекла ее как ничто другое. В прошлом она умела рисовать метки при свете дня, а темноту и демонов использовала только для усиления эффекта. Теперь, благодаря Арлену и Инэвере, она понимала намного больше.
На ее участке был выстроен затемненный, хорошо проветриваемый сарай, достаточно удаленный от дома, чтобы там не воняло убитыми демонами, полными магии и медленно высыхавшими. Ихор собирался в специальные непрозрачные пузырьки и применялся для усиления заклинаний, а отшлифованные кости и мумифицированные останки метились и одевались в серебро или золото для придания устойчивой мощи с возможностью перезарядки оружию и другим предметам. Некоторые действовали даже днем.
Это был невероятный прогресс, способный изменить ход войны с демонами. Лиша умела врачевать раны, считавшиеся смертельными, и сокрушать подземников на расстоянии безо всякого риска для жизни. На ее фартуке уже не хватало карманов для меченых и меточных орудий. В Лощине кое-кто называл ее меточной ведьмой, но только за глаза.
Однако, несмотря на серьезность открытия, рисование меток и магия хора требовали слишком много трудов, чтобы добиться каких-либо перемен в одиночку. Лиша нуждалась в помощниках. Новых ведьмах, которые помогали бы в работе, разносили весть и гарантировали, что эти силы не будут утрачены вновь.
Лиша поднялась из лаборатории, тщательно задернула плотные шторы, откинула крышку люка и вошла в дом. В окна еще проникало немного света, но Уонда успела зажечь лампы.
До того как женщины начали прибывать на сбор, Лиша успела умыться и переодеться. За эти несколько минут ее сухожилия свились в жгут. Ей показалось, что она вот-вот спятит, когда на меченой дороге показался первый экипаж.
Но затем Уонда отворила дверь, и Лиша увидела госпожу Джизелл – крупную женщину за пятьдесят с немалой проседью в волосах и глубокими морщинами, разбегавшимися от улыбчивых губ.
– Джизелл! – вскричала Лиша. – Ты не ответила на письмо, и я уж решила…
– Что я слишком труслива и не проведу несколько ночей в пути среди демонов, если меня позовет родня? – вознегодовала Джизелл. Она сдавила Лишу в медвежьих объятиях, не давая вздохнуть и даруя ей чувство надежности и защиты. – Лиша Свиток, я люблю тебя, как родную дочь. Я знаю, ты не позвала бы нас без настоящей нужды.
Лиша кивнула, но гостья не ослабила хватку и еще подержала ее голову на своей широкой груди. Лиша содрогнулась и вдруг расплакалась.
– Я так боюсь, Джизелл, – прошептала она.
– Ну-ну, крошка. – Джизелл погладила ее по спине. – Я знаю. Ты взвалила на плечи весь мир, но я в жизни не видела большей силачки. Если ты не удержишь, не сдюжит никто. – Она обхватила Лишу крепче. – А мы с девочками всегда подставим спину.
Лиша подняла взгляд:
– С девочками?
Джизелл отпустила ее, отступила на шаг и, подмигнув, вынула из-за пазухи носовой платок:
– Вытри глаза и поздоровайся со своими новыми-старыми подмастерьями.
Утираясь, Лиша сделала глубокий успокаивающий вдох. Джизелл прикрыла ее, давая прийти в себя, пока дверцы кареты не распахнулись вновь. Из кареты навстречу ей выпрыгнули собственной персоной Рони и Кэди – подмастерья, учившиеся у Лиши, пока она не вернулась в Лощину в прошлом году. Они не скрывали волнения, и Лиша рассмеялась от радости.
– Госпожа, мы видели, как зажглась великая метка! – пискнула Кэди. – Это было потрясающе!
– Не так потрясающе, как мужчины, которых мы встретили, – сказала Рони. – Госпожа, в Лощине все такие рослые?
– Ночь, Рони! – закатила глаза Кэди. – Мы стоим в открытой ночи, а ты думаешь только о мальчиках.
– О мужчинах, – поправила Рони, и даже Лиша подавила смешок.
– Хватит, хохотушки, – сказала Лиша, легко восстановив менторский тон. – Мальчиков и метки обсудим позже. Сегодня у нас есть дело. – Она указала на операционную, недавно построенную в дальнем конце двора. – Сейчас начнут прибывать травницы, помогите им разместиться.
Кивнув, девушки умчались.
– Мои новые-старые подмастерья? – переспросила Лиша.
– Пока тебе не надоест их болтовня, – сказала Джизелл. – В Лощине они научатся гораздо большему, чем в Энджирсе.
– И спросят с них больше, – кивнула Лиша. – Мы, Джизелл, часто не можем позволить себе роскошь прибрать в лечебнице. Скоро они будут резать и штопать людей там, где те свалятся, – только бы доставить живыми.