Трогать запрещено

Я кокетливо прикусываю губу. Мне все еще не верится, что мы вместе! Что можно вот так смотреть на мужчину своей мечты, беззастенчиво разглядывая, видеть его желание, видеть вожделение и жажду в его глазах. Это потрясающе!

— Красавица, — говорит охрипшим от желания голосом Титов.

Тянется к пуговицам на рубашке, расстегивает их одну за другой. Медленно и соблазнительно. Надвигается на меня. Я же перешагиваю через платье и отступаю, улыбаясь. Пульс начинает частить, разгоняясь до сверхскоростей. Желание прокатывается жарким огоньком вдоль позвоночника, взрываясь где-то в низу живота. В полумраке номера так волнующе и интимно слышно только наше дыхание.

Я отступаю, Дан наступает. Это похоже на охоту. Я знаю, что мой охотник обязательно получит свое. Только вот я не зверек. Но это будет в другой раз. Сегодня играем по его правилам. Я лишь подыграю.

Рубашка Титова летит на пол. Я залипаю взглядом крепкой и мощной грудной клетке, на кубиках и косых мышцах живота, что соблазнительно сужаются, прячась под брюками. Нельзя быть равнодушной к такому телу! К такому мужчине. Который смотрит так, будто готов тобой пировать целую вечность напролет.

Дан расстегивает ремень на брюках. Следом пуговица, молния. И уже спустя пару секунд остается в одних боксерах. Еще пара шагов, и он на меня накинется. Этот сумасшедший огонь в его глазах заразителен! Я взвизгиваю, когда понимаю, что Дан сейчас сорвется и, крутанувшись, улепетываю что есть сил. Дан за мной с возгласом «куда?».

Хохоча во весь голос, я врываюсь в ванную. Забираюсь в душевую. Дан, улыбаясь, настигает меня. Прижимаюсь спиной к прохладной стене, мурашки атакуют мое тело.

— Попалась? — улыбается Титов и заходит в душевую следом.

— Угу, — киваю, закусывая нижнюю губу. — Кажется, попалась…

— Иди сюда, — тянется ко мне.

Я послушно падаю в его руки. Запрокидываю голову, заглядывая в его глаза. Наши губы сливаются в поцелуе. Его язык у меня во рту, а руки Дана везде! Щупают нетерпеливо, гладят, ласкают, сжимают. Мое дыхание тут же срывается. Он подхватывает меня на руки, усаживая себе на бедра. Я ногой цепляю кран, открыв воду. Холодную!

Взвизгиваю от неожиданности.

Закатываемся в смехе, переглядываясь.

— Бодряще, — улыбаясь, говорит Дан.

— Еще как! — щелкаю обратно, закрывая ледяной поток, и сама тянусь к его губам. — Продолжим?

Титов хрипло смеется мне в губы, но и не думает протестовать.

Из ванной мы выходим нескоро. Я потерялась во времени. И Дан, кажется, тоже. Подхватывает меня на руки и несет на кровать, осторожно укладывая. Рядом устраивается.

Я тут же обвиваю руками любимого громадного мужчину и закидываю ножку. Утыкаюсь носом в грудь. И так хорошо, так спокойно, что не замечаю, как засыпаю, слушая, как ровно и сильно бьется его сердце.

А вот утро начинается со звона будильника.

— Не хочу, — сонно хнычу в подушку. — Не хочу, чтобы эти дни заканчивались…

— Да брось, будет еще лучше! — тихо хрипло посмеивается надо мной Дан. — Давай, Котенок, — тяжело вздыхает, — поднимаемся.

— Поцелуйчик, — прошу, чтобы хоть немного отсрочить выезд.

Минут через тридцать мы все же поднимаемся. Успеваем сбегать в кафешку позавтракать и, вернувшись, начинаем собирать сумки.

Через час мы покидаем номер.

— Надеюсь, ничего не забыли, — не знаю, в какой раз обвожу взглядом комнату.

— Забыли, значит, вернемся, — подбадривает меня Титов.

— Летом здесь, наверное, рай, — улыбаюсь и целую Дана в губы. — Спасибо за такой классный отдых, Дан.

— Тебе спасибо, Юль.

— За что?

— За все.

Внедорожник Богдана прилично завалило снегом. Мой мужчина закидывает наши сумки в багажник, заводит машину, прогревая ее и берется за щетку, чтобы почистить. На улице сегодня комфортные минус десять и легкий снег.

Я кручусь рядом с Титовым. То снежок слеплю и кину в Богдана, то обниматься и целоваться лезу. Он не отстает и отвечает тем же. Максимально увлекшись друг другом, я только краем уха слышу, как с рычанием мотора на парковку заезжает машина. Наверное, кто-то из посетителей так торопится заселиться.

На тот момент даже мысли не мелькает обернуться и посмотреть, кто со скрипом шипов по снегу притормозил около нас. А зря. Потому что когда за спиной звучит знакомый голос, звенящий от ярости:

— Надеюсь, у вас двоих есть для меня логичное объяснение происходящего! — сердце подпрыгивает до самого горла.

Богдан оборачивается, его рука на моей талии сжимается сильнее. Я же не нахожу в себе сил даже сделать вдох. Зажмуриваюсь. Реальность слишком быстро догнала нас.

Глава 31

Богдан

Твою мать.

Костя — сука!

Встречаюсь взглядом с тем, кого никак здесь быть не должно. Доложили доброжелатели херовы. Понимаю, что внутри поднимается раздражение. Ворочается и шипит, как потревоженная змея. Я потом обязательно Костяну этот «финт ушами» припомню. Ему и его Нюте. Кроме них, «донести» было больше некому.

Машинально отодвигаю Юлю себе за спину, что, должно быть, выглядит глупо, потому что передо мной стоит ее отец. И тем не менее, инстинкты с ней работают исправно: мое — значит надо защищать.

— Степ, — выходит натужно. — Давай без резких телодвижений.