Троеточие…

Кроме того, из пятисот членов экипажа сто шестьдесят были женщины. Одесситки еще в Ленинграде произвели фурор и на местных, и на экипаж. Это были и крепкие бабы, работающие в консервном цеху, и лаборантки, и бухгалтерия, и даже парикмахерши и преподаватели вечерней школы для младшего плавсостава.

Ваньке хватало всего: и женского внимания, и кулинарных экспериментов с морепродуктами – свежие осьминоги, крабы, креветки в оливковом масле обеспечивали любую компанию и любые напитки к ним. И работы было предостаточно – заводы перерабатывали улов в режиме нон-стоп. Два миллиона банок в сутки рыбных консервов, двести пятьдесят тысяч банок крабов, не считая рыбной муки и пресервов. Но Ване, конечно, мало было просто валютной ставки сварщика.

Фартовые

– Ой, я щас сдохну! – объявила Полина, выходя в палисадник, и рухнула на лавку в ожидании зрителей.

– От чего сдохнешь? – высунулась в окно баба Таня. – От давления или от смеха? Тебя окачивать или накачивать?

– Та спускайтесь, шо я буду орать, как малохольная!

Баба Таня из тринадцатой сползла на первый этаж.

– А шо с пустыми руками? – искренне удивилась Полина. – Не июнь! Я тут пока расскажу, все достояние отморожу!

– Нашла себе девочку на побегушках! – возмутилась Таня. – Я по этой лестнице скользкой сама ходить боюсь, не то что бутылку нести! Давай уже рассказывай, интриганка.

– Вы помните, у Аськи Ижикевич был племянник? Он еще с сыном своим приходил, Гришей, таким прибацанным на все мозги. Так вот этот Гриша, Грифон, обнес вчера булочную на Энгельса. Ой, я не могу! – Полина снова зашлась совершенно неприличным хохотом.

На ее заливистое ржание подтянулись Люся-морячка и Нила.

– И шо украл? Бублики или пять батонов? – уточняла Таня.

Полина пригубила, чтобы успокоиться, лечебной Люськиной настойки на апельсиновых корках и продолжила детективную историю:

– На Энгельса такой магазинчик в полуподвале – хлебный, а со двора – приямок с доской, там лотки с хлебом прям в магаз сгружают, и продавщица ловит. Так вот, Грифон с корешами нажрались портяхи, дунули и решили, шо пора делать взрослые, серьезные дела, и надо выставить хлебный, – Полина снова хрюкнула от смеха. – Эти мишигинеры полезли в четыре утра, выбили ту фанерку, заехали заместо лотков в магазин и обнаружили сейф. Но не смогли открыть и решили взять таки его с собой. Еле подняли на поверхность, сами выползли и, шоб не надорваться, на детских саночках отвезли до Гриши у подвал на Жуковского.

– И шо? Шо там было? – заволновались соседки.

– Ой, шо там было, я не знаю. Но дальше в полшестого утра принимать хлеб пришла продавщица, думает, шо так сквозит? Потом заметила, что сейфа нет, и вызвала милицию. А там… там, ой, не могу… Там все затоптано и ржавчина от сейфа и… Не, вы не представляете! И следы от санок вместе с ногами на свежем снегу. Милиционэры по ним дошли до четвертого номера и Гришкиного подвала. Там нашли сейф, помятый, но закрытый.

– А где эти адиёты были?

– А они устали колупать сейф и пошли спать. Они же рано встали на дело и, бидоси, притомились. Менты там в подвале до полудня ждали – так Грифон с долотом пришел.

– И шо?

– Сильно удивился, кто же их сдал? Как же их вычислили? Ой, не могу… Агройсен грабители! – Полина снова зашлась.

– Та у него вместо мозгов полматраса трухи. Он же вечно вгашенный приходил! – резюмировала Люська. – Когда, кстати, в последний раз?

– Так вот три дня назад. Почти накануне.

– Ему где-то пятнадцать, так шо есть шанс, шо отпустят.

– Зачем? Он же это, как у Дарвина! Типичный…

– Шо, обезьяна?

– Не, естественный отбор…

1972

Большой гешефт

В первом рейсе Ваня Беззуб судорожно искал и таки нашел себе хорошую возможность для дополнительного заработка. Всегда и везде, на всех производствах, в любых процессах в обязательном порядке возникает дефицит какой-нибудь очень важной детали, расходника, инструмента, мелочи, которая абсолютно не интересна высоколобым ученым, придумавшим огромные плавбазы и рассчитавшими сложные процессы и маршруты.

А еще во все времена всегда и везде была, есть и будет острая нужда в хорошем инструменте, без которого невозможно работать простым исполнителям.

На плавбазе «Восток» этой мелочью оказался шкерочный нож.

Вернувшись в Одессу, поцеловав мать и наспех перекусив за праздничным столом, Ваня сразу рванул в гости к обожаемой тетке, прикупив по пути ее любимый торт. Официально, конечно, поблагодарить за содействие в трудоустройстве, а на самом деле ему нужно было с кем-то обсудить свой план по обогащению легальным путем. Ну или почти легальным.

А с кем, кроме Ксении, он мог говорить на такую тему?

В шикарном, окончательно обжитом и благоустроенном доме на Чубаевке Ксения на летней веранде, как всегда, работала с документами и, прихлебывая чай, вполуха слушала, что там говорил племянник. Иван, бесконечно спотыкаясь, мыча и потея, через пень-колоду, очень путанно рассказал о своей задумке.

Когда Ксения поняла, в чем, собственно, состоит идея, то звонко, совсем по-девичьи, расхохоталась…