Читаем Трое в лодке (не считая собаки) - английский и русский параллельные тексты полностью

I came to typhoid fever-read the symptoms-discovered that I had typhoid fever, must have had it for months without knowing it-wondered what else I had got; turned up St. Vitus's Dance-found, as I expected, that I had that too,-began to get interested in my case, and determined to sift it to the bottom, and so started alphabetically-read up ague, and learnt that I was sickening for it, and that the acute stage would commence in about another fortnight.Я дошел до брюшного тифа, прочитал симптомы и обнаружил, что я болен брюшным тифом, - болен уже несколько месяцев, сам того не ведая. Мне захотелось узнать, чем я еще болен. Я прочитал о пляске святого Витта и узнал, как и следовало ожидать, что болен этой болезнью. Заинтересовавшись своим состоянием, я решил исследовать его основательно и стал читать в алфавитном порядке. Я прочитал про атаксию и узнал, что недавно заболел ею и что острый период наступит недели через две.
Bright's disease, I was relieved to find, I had only in a modified form, and, so far as that was concerned, I might live for years.Брайтовой болезнью я страдал, к счастью, в легкой форме и, следовательно, мог еще прожить многие годы.
Cholera I had, with severe complications; and diphtheria I seemed to have been born with.У меня был дифтерит с серьезными осложнениями, а холерой я, по-видимому, болен с раннего детства.
I plodded conscientiously through the twenty-six letters, and the only malady I could conclude I had not got was housemaid's knee.Я добросовестно проработал все двадцать шесть букв алфавита и убедился, что единственная болезнь, которой у меня нет, - это воспаление коленной чашечки.
I felt rather hurt about this at first; it seemed somehow to be a sort of slight.Сначала я немного огорчился - это показалось мне незаслуженной обидой.
Why hadn't I got housemaid's knee?Почему у меня нет воспаления коленной чашечки?
Why this invidious reservation?Чем объяснить такую несправедливость?
After a while, however, less grasping feelings prevailed.Но вскоре менее хищные чувства взяли верх.
I reflected that I had every other known malady in the pharmacology, and I grew less selfish, and determined to do without housemaid's knee.Я подумал о том, что у меня есть все другие болезни, известные в медицине, стал менее жадным и решил обойтись без воспаления коленной чашечки.
Gout, in its most malignant stage, it would appear, had seized me without my being aware of it; and zymosis I had evidently been suffering with from boyhood.Подагра в самой зловредной форме поразила меня без моего ведома, а общим предрасположением к инфекции я, по-видимому, страдал с отроческих лет.
There were no more diseases after zymosis, so I concluded there was nothing else the matter with me.Это была последняя болезнь в лечебнике, и я решил, что все остальное у меня в порядке.
I sat and pondered.Я сидел и размышлял.
I thought what an interesting case I must be from a medical point of view, what an acquisition I should be to a class!Я думал о том, какой интерес я представляю с медицинской точки зрения, каким приобретением я был бы для аудитории.
Students would have no need to "walk the hospitals," if they had me.Студентам не было бы нужды "обходить клиники".
I was a hospital in myself.Я один представлял собой целую клинику.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки