Трое на один стул

На сухую мушку я ловить не люблю и по мокрой тоже не большой спец, поэтому решил начать с верхнего края и рыбачить, спускаясь вниз по течению. Итак, я двинулся на юг по тропе, которая, если верить карте, не повторяла всех изгибов реки и была более-менее ровной. Шагах в пятидесяти от коттеджа я встретил Спайроса Паппса, который поздоровался со мной без явной злокозненности или коварства и приоткрыл крышку корзины, чтобы показать семь красавцев, в каждом из которых было не менее десяти дюймов. Еще через четверть мили я встретил посла Келефи, который запаздывал с возвращением, но все же не мог не похвастаться. У него было восемь рыбин, и он был рад услышать, что это на одну больше, чем у Паппса.

Начав рыбачить с южной границы первого участка, за сорок минут я дошел до коттеджа. Предпочту отчитаться за эти сорок минут голой статистикой. Количество испробованных мушек – три. Поскользнулся, но не упал три раза. Поскользнулся и упал, промок выше забродов один раз. Зацепился за ветки четыре раза. Поймал одну достаточно большую рыбину, чтобы взять, и еще пять помельче отпустил. Когда я добрался до коттеджа, было всего лишь двенадцать тридцать, время ланча, и я обошел дом, чтобы выйти на участок номер три – тот, где утром рыбачил Феррис. Там мои дела пошли лучше, и за двадцать минут я вытащил три крупные форели – одну более двенадцати дюймов и две другие почти такие же. Вскоре я оказался у столбика с цифрой 4, то есть на участке помощника госсекретаря Лисона. Место там было прекрасное: зеленая лужайка, журчание воды, и я снял мокрую куртку, разложил ее на солнышке, сам сел на камень и достал сэндвичи и шоколад.

Но, так как я обещал Вулфу вернуться к двум часам, а у меня оставалось еще более мили не опробованного берега, я наскоро проглотил еду, зачерпнул пару пригоршней воды из реки, которая на самом деле всего лишь ручей, накинул куртку, взял корзинку и продолжил путь. Следующие двести ярдов так заросли, что мне пришлось брести по воде, и место здесь было не из тех, где любит стоять рыба, но потом я очутился на двойном повороте с длинным пенным буруном вдоль одного берега. Заняв позицию в середине русла, я выпустил футов сорок шнура, положил мушку – «нэт блэк» на этот раз – на край водоворота и стал сплавлять ее понемногу. Она едва проплыла два фута, как ее схватил дедуля, не иначе, и я подсек его. Он тут же рванулся против течения, то есть прямо на меня, что, естественно, является одним из недостатков ловли вниз по течению. У меня получилось не дать слабину, но когда он оказался так близко, что при желании мог бы цапнуть меня за ногу, то резко развернулся на сто восемьдесят градусов и понесся прочь – обратно к буруну, через него и дальше, за второй поворот. Так как шнур у меня не бесконечный, я заплюхал вслед за ним, не успевая поглядывать, куда ставлю ноги. Сначала вода доходила мне до колен, потом до бедер и потом снова до колен, пока наконец я не вышел за поворот. Дальше шел прямой, но порожистый участок футов тридцать шириной, весь утыканный валунами. Я двинулся к одному из них, чтобы использовать как опору – иначе на течении было не устоять, как вдруг увидел нечто такое, что заставило меня остановиться. Если верить глазам, а им можно верить, то валун возле берега кто-то уже приспособил в качестве опоры. Не забывая о согнутом в дугу удилище с дедулей на крючке, я пробрался к тому валуну у берега. Это был помощник госсекретаря Лисон. Ступни и голени его были на берегу, колени на границе суши и воды, а остальное тело находилось в реке, прибитое течением к камню. Бурный поток покачивал Лисона вверх и вниз, так что его лицо то выныривало из воды, то опять исчезало.

Одного быстрого взгляда на это лицо мне хватило, чтобы ответить на главный вопрос, но всегда существует шанс на миллион, поэтому я выпрямился, чтобы смотать шнур, и в этот момент рыба сделала свечку – впервые за все время вываживания. Дедуля целиком выскочил из воды, и, увидев его, я обомлел. Он был крупнее рыбины, вывешенной на всеобщее обозрение в коттедже. Конечно, при виде такого трофея я инстинктивно стравил шнур, а когда он ушел под воду, подмотал, так что удилище снова согнулось.

– Проклятье! – вырвалось у меня. – Это дилемма.

Я переложил удилище в левую руку, прижимая шнур кончиками большого и указательного пальцев, убедился, что под ногами у меня прочная опора, наклонился и правой рукой схватил воротник куртки Лисона. Приподняв его из воды, я присмотрелся. Этого было достаточно. Даже если он не утонул, к числу живых он уже не относился. Я медленно попятился к берегу, не выпуская куртку из руки, и как только я опустил Лисона и его плечи коснулись земли, форель опять выпрыгнула из воды.