Триумф нежности

Она пошла к выходу, но, заметив, что Рамон не идет следом, снова повернулась к нему. Он все еще стоял отвернувшись, чтобы не встретиться с ней взглядом. С внезапным состраданием Кэти поняла, как сильно он боялся того момента, когда она увидит это место. Неудивительно, что он казался таким напряженным, когда они поднимались по тропинке. Теперь он был в ярости, потому что ему стыдно за этот жалкий дом — то лучшее, что он мог ей предложить.

Она заговорила, чтобы нарушить неловкое молчание:

— Ты говорил, что родился здесь? Рамон медленно повернулся и уставился сквозь нее, как если бы ее просто не существовало.

Не обращая на это внимания, Кэти продолжала:

— Но с тех пор никто не жил здесь в течение многих лет, не так ли?

— Да, — лязгнул он зубами. Кэти вздрогнула от его тона:

— Ты давно был здесь в последний раз?

— Да, — отрубил он.

— Дома, в которых долго никто не жил, всегда выглядят ужасно мрачно! — Она отчаянно пыталась утешить его, несмотря на то что на самом деле это ему надо было утешать ее. — Возможно, этот дом не похож на тот, который сохранился у тебя в памяти.

— Он выглядит именно так, как я его запомнил. Его злой сарказм резанул по сердцу Кэти, но она решила попытаться еще раз.

— Если он выглядит таким же, каким ты его помнишь, то почему ты в такой яр… так расстроен? — торопливо исправилась она.

— Потому, — сказал он ужасным голосом, — что четыре дня назад я отправил телеграмму, попросив послать сюда несколько человек привести все в порядок.

— Ой! — с облегчением выдохнула Кэти. Это только ожесточило Рамона. Его глаза стали парой кинжалов, готовых пронзить ее.

— Неужели ты такого низкого мнения обо мне, что подумала, что я привез тебя жить в этой… в этой грязной лачуге? Теперь, когда ты видела дом в таком состоянии, я не позволю тебе жить здесь. Ты никогда не сможешь забыть, как он выглядит сейчас.

Кэти уставилась на него с гневом и недоумением. Только минуту назад она была уверена в своем будущем и в том, что желанна и любима. Теперь же она во всем сомневалась и досадовала на Рамона за то, что он несправедливо вылил на нее свое разочарование. Кэти придумала дюжину возмущенных возражений, но они застряли у нее в горле. Она взглянула на Рамона, и ее переполнило нежное сочувствие. Господи, да он бесится потому, что иначе разревелся бы как ребенок! Сердце Кэти трепетно забилось.

— И ты сам веришь в то, что говоришь? Тогда, извини, ты очень низкого обо мне мнения.

Отвернувшись от окаменевшего Рамона, Кэти подошла к сводчатым дверям, ведущим в правую половину гостиной, и заглянула внутрь. Две спальни, одна большая — в передней части дома, и другая, поменьше, — в глубине.

— Из окон обеих спален прекрасный вид, — объявила она.

— Ни в одном из окон не вставлены стекла, — кратко отозвался Рамон.

Кэти не обратила на это внимания и подошла к другой двери. Как будто бы ванная, предположила она с горькой усмешкой, увидев ржавую раковину. Она невольно вспомнила мраморную ванну в доме родителей. В ее квартире тоже неплохая. Она храбро отогнала эти воспоминания и щелкнула выключателем.

— В доме есть электричество! — пришла она в восторг.

— Которое не включено, — огрызнулся Рамон. Кэти понимала, что говорит, как продавщица, расхваливающая негодный товар, но не могла себя остановить.

— А здесь, должно быть, кухня, — сказала она, пройдя к старомодной фарфоровой раковине, стоящей на стальных ножках. — И есть горячая и холодная вода. — Чтобы доказать это, она дотронулась до крана.

— Ни той и ни другой, — сказал Рамон бесстрастным голосом, наблюдая за ней из двери. — Кран не работает.

Кэти попыталась собраться с духом, чтобы повернуться и посмотреть ему в глаза, но задержалась у широкого грязного окна над раковиной.

— Рамон, — выдохнула она, — кем бы ни был тот, кто построил этот дом, но ему этот вид нравился так же сильно, как и мне. — Прямо перед ней простирались зеленые холмы, склоны которых были покрыты желтыми и розовыми цветами.

Когда она отвернулась от раковины, на ее лице появилось выражение подлинного восхищения.

— Это потрясающе, действительно потрясающе! Я буду мыть тарелки и любоваться этим пейзажем.

Ее взгляд нетерпеливо скользнул по огромной прямоугольной кухне. Одновременно это была и терраса: две стены были застеклены. В центре кухни стоял грубый деревянный стол со стульями.

— Можно будет есть и смотреть в обоих направлениях, — объявила она, заметив слабый, неуверенный свет в глазах Рамона. — Слушай, эта кухня может стать светлой и просторной!

Старательно избегая смотреть на изорванный линолеум, Кэти повернулась и пошла обратно в гостиную. Она подошла к большому окну и слегка стерла грязь. Небольшое пятно стало пятном в мир.