Трюк (ЛП)

— Почему? — хриплю я.

— Знаешь, сколько раз я пялился на твои клубные фотки?

Перемена темы заставляет думать, что Ноа не хочет отвечать на вопрос, так что я не давлю.

— Тебе хотелось оказаться на месте того парня на коленях?

— Я всегда считал тебя красавчиком.

— Даже сейчас, без бороды? — Я трусь лицом о его челюсть и шею. Уже скучаю по своей растительности.

— Она мне очень нравилась. Так здорово было ощущать ее на яйцах, пока ты мне отсасывал.

Я смеюсь, и, не задумываясь, выпаливаю:

— Блядь, я по тебе скучал.

Ноа застывает надо мной, и я понимаю, что облажался. Прошла всего пара дней, как мы виделись в Фили.

— Ну, типа до смерти хотел тебя трахнуть.

Только и всего. Пытаюсь убедить себя, что не вру. Ноа упомянул о своих яйцах и рассмешил меня. Вот по чему я соскучился. Это ничего не значит. Просто, после стольких лет отсутствия юмора в жизни, я рад, что есть с кем пошутить.

Тонкий голосок совести нашептывает, что это чушь, что надо отступить, пока я не стал тем, кого так не избегает Ноа — ожидающим большего. Но шепот такой тихий, что мне удается его игнорировать.

Ноа расслабляется, накрывая меня своим телом.

— В таком случае тебе стоит приступать.

— Вот не поверишь, усталости как не бывало.

Глава 14

НОА

Спящий Мэтт меня смущает. Не потому, что я никогда не видел его более умиротворенным, чем сейчас. А потому что, хотя он давно заснул, я все еще лежу и пялюсь. У себя в постели. Потому что сказал ему остаться.

Ага. Так и было.

Мэтт попросил дать ему всего минутку, чтобы прийти в себя, а я ответил: «Останься».

Я захотел, чтобы он остался со мной.

И если раньше я этого не осознавал, то теперь знаю точно: это полная лажа!

— Что я творю? — шепчу сам себе.

— А? — бормочет Мэтт.

Черт. Он явно из тех, у кого чуткий сон.

— Ничего, детка. Спи.

— Хммлергх… — Он притягивает меня к себе мускулистой рукой, и я не сопротивляюсь.

Я не лгал, когда говорил Мэтту, что не могу спать, если в постели не один. Дело не в интимности, хотя, в некотором смысле и в ней тоже, но в основном проблема в том, что мне некомфортно. В круизе мы особо не осознавали, что сближаемся, и я вечно просыпался с приклеенным к себе Мэттом. Тогда и появилось это чувство неловкости. Ну, не именно тогда, когда он меня обнимал. Не хочу на этом зацикливаться. Потому что это может вскрыть банку с наклейкой «Почему я не подпускаю людей близко». А на этот вопрос я в ближайшее время отвечать не хочу. И на те, что закрыты в банках, помеченных как «Проблемы с папочкой» и «Шокирующе низкая самооценка».

Черт, надо поспать. Вполне можно попсиховать утром, когда Мэтт поднимется ни свет ни заря на свою дурацкую тренировку.

Но когда через несколько часов я просыпаюсь, солнечные лучи заливают комнату, а Мэтт все еще крепко меня обнимает. Я его отпихиваю.

— Разве ты не должен быть сейчас внизу, обливаясь седьмым потом?

Мэтт крутит бедрами, и его член толкается мне в спину.

— Для этого мне не обязательно спускаться вниз.

— И впрямь соскучился, а? Я создал чудовище. Как будешь справляться весь сезон?

— Ты слишком большой, чтобы уместиться в моем чемодане.

— Хм-м, зато твои игрушки запросто туда влезут. — От воспоминаний о видеозвонке мой член твердеет, тело само подвигается к Мэтту.

— Не думаю, что их одобрит сосед по комнате. Это если я получу контракт. Вчера вечером я попытался поговорить с Дэймоном о предстоящей встрече, но он велел подождать.

Я поворачиваюсь к Мэтту.

— Это еще ничего не значит.

— Значит, если это произносят с таким видом, будто готовятся сообщить, что у тебя терминальная стадия рака. Потом вмешался Мэддокс и весь вечер держал меня подальше от своего парня. Хотя, возможно, это было связанно с тем, что при каждой возможности я клянчил у Дэймона разрешение уехать домой.

— Все равно, это ничего не значит. Скорее всего, он не хотел говорить о работе там, где каждый мог подслушать.

— Может быть…

— Завтра ты все узнаешь, так что бессмысленно беспокоиться об этом сейчас.

— Тебе легко говорить.

Мэтт прав. Мне легко советовать не беспокоиться, потому что я понятия не имею, каково это — хотеть чего-то так сильно, как Мэтт хочет играть в футбол.

— Знаешь, что у меня на самом деле получается легко? — Я толкаю Мэтта на спину и сползаю вниз по его телу, покрывая поцелуями твердые мускулы. — Отвлечение.

— Такое отвлечение мне нравится. — Руки Мэтта тянутся к моей голове, пытаясь схватить за несуществующие волосы. — Тебе обязательно брить голову? Хотелось бы за что-то держаться.

— Возможно, если будешь хорошим мальчиком, я и отращу волосы.

Мэтт стонет, и мне это нравится. Я сколько угодно могу лгать себе, что делаю это для Мэтта, чтобы он отключил голову, но правда в том, что мне это нужно не меньше. Секс — это то, что я могу. Вот со всем остальным у меня проблема. Мэтт это понимает. Из всех, с кем я был, он — единственный, кто понимает. И не настаивает на большем. Я обхватываю губами член Мэтта, и его спина выгибается дугой.