Тритон ловит свой хвост (СИ)

В салоне машины сидел мрачный, задумчивый. На душе скребли кошки, целый взвод кошек, во рту было гадко, словно там — с особым цинизмом — оправились те же кошки. Итак, это уже шестой. Стало ли в городе чище? Непременно. Решена ли задача? Оградил ли он сына от наркотиков? Нет, тридцать три раза нет! Слишком простые деньги, обязательно найдутся те, кто готов рискнуть.

Рискнут — и будут убиты.

Только это не выход и не решение. С верхами надо работать, с теми, кто в начале цепочки, один из концов которой встал сегодня в тазик с цементом. Жаль, с ними нельзя поступить так же. Даже у него, у Жогина, не хватит на это ни денег, ни влияния…

— Виктор! — позвал Жогин.

— Да, шеф? — обернулся охранник.

— Организуй мне встречу с доном Мендосо.

Виктор закашлялся.

— Стоит ли, Илья Витальевич? — с сомнением проговорил он.

— У тебя достаточно денег и людей, — колючим голосом сказал Жогин. — Не думай, просто организуй. Сможешь? Или мне искать другого начальника охраны?

— Зачем же сразу так, шеф? — вскинулся Виктор. — Думаю, это будет не так просто.

— Ничего, — сказал Жогин. — У тебя достаточно людей и денег.

***

Полковник Иван Иванович Хомяк — с ударением на первом слоге, никак не иначе! — раздражённо хмурился. Румянец пропал, щёки обвисли, под глазами залегли чёрные тени. Теперь он никак не походил на деда Мороза без бороды, как Жогину представилось при первой встрече.

— Что вы себе позволяете, Жогин? — бесцельно перебирая бумаги на столе, спросил он.

— Что? — спокойно осведомился Илья Витальевич.

— Москва в недоумении, — сказал полковник. — Ещё не обеспокоена, но задумалась. Думаете, там дураки сидят и мышей не ловят?

— Никто не свяжет эти смерти с вами, — пожал плечами Жогин. — С вами и вашей службой.

— Вы издеваетесь, Жогин? — мёртвым голосом осведомился Хомяк. — Эти смерти…Зачем вы пытаетесь меня сбить? Эти убийства свяжут с вами, потому что только у вас есть силы и организация, способная на подобное расследование и не отягощенная при этом необходимостью чтить кодекс! Вы думаете, там, — полковник ткнул пальцем в потолок, — не умеют сложить два и два?

— Но не связали пока? — поинтересовался Жогин.

— Нет, — сказал Хомяк. Секунду помолчал, глядя внутрь себя, и поправился: — Официально — нет. Но что они думают и какие докладные лежат в их сейфах…

— Значит, больше смертей не будет, — произнёс Жогин.

— Убийств! — повысил голос полковник.

— Какие там убийства, — скривился Жогин. — В теле страны образовался гнойник, его надо вскрывать и чистить.

— То есть вы себя за хирурга числите?

— Если угодно, — ответил Жогин. — Я могу идти? У вас всё равно ничего на меня нет.

— Пока нет.

— Пока, — согласился Жогин, — но ведь нет?

Покинув кабинет полковника, Жогин пошёл не прямо, на выход, а свернул налево. По давнему договору Хомяк выделил ему всё левое крыло, там расположились лаборатории: химическая, физическая, вычислительная, медицинская. Оружейную Иван Иванович оставил за собой. Жогин не спорил: полковник в своём праве. Оружие слишком серьёзная вещь, чтобы доверять его штатским. Хотя… Вряд ли вещи, вышедшие из левого крыла, менее серьёзны. Спасибо, Иван Иванович, за военную логику.

За первой по счёту дверью скрывалась вычислительная лаборатория под началом Звонникова. Кто он был, доктор или кандидат? Жогин не задумывался, он всегда считал дела важнее званий. Он прошёл мимо, открыл вторую, где обитали медики. Они встретили его тишиной и напряжёнными взглядами. Жогин, накинув халат, прошёл, лавируя между ящиками — лаборатория готовилась к переезду — и присел за стол к завлабу А. Гурскому. Саня, Алекс, как угодно, только не Александр! Полное имя Гурский не признавал, а когда Жогин попытался обратиться к нему по имени-отчеству, пригрозил, что вообще не станет разговаривать. Видимо, поэтому он не удержался в Военно-медицинской академии. Снова спасибо товарищам военным за излишнюю серьёзность и снобизм.

— Как дела, Алекс? — спросил Жогин в лысоватую макушку склонившегося над бумагами Гурского. — Есть что нового по панацину?

— Всё то же, Илья Витальевич, — доложил Гурский. — Чертовщина какая-то.

— Но он работает?

— В том-то и дело, что да! — Алекс запустил пальцы в сальную шевелюру. — Работает, но как и почему, непонятно. Чувствую себя недоумком, честное слово.

— Мне нужен образец, грамм триста, — сказал Жогин. — И документацию, всё, что есть.

— Но его… рано пускать в производство, — промямлил Гурский. — Решительно неизученная вещь!

— Какое производство? — удивился Жогин. — Лично мне.

— Но как же…

— Саня, ты забываешь, кто здесь главный акционер, — ласково произнёс Илья Витальевич. — В журнале запишешь — «Для независимой экспертизы». И поторопись, я спешу.

***

Час спустя Илья Витальевич посматривал в иллюминатор самолёта, взявшего курс на запад. Принятая текила расслабила и успокоила. В голове неторопливо шевелились мысли, лениво толкаясь и, наверное, даже переругиваясь между собой за внимание хозяина.