Тритон ловит свой хвост (СИ)

Унди приютил фермер по имени Урхо. Холостяк, он смотрел на Унди с таким безразличием, что она даже немного обиделась. Потом ей стало стыдно: вокруг творится Тритон знает что, а она думает о там, как реагирует на неё незнакомый фермер. Нехорошо думать только о собственной особе, укорила она себя, некрасиво.

Комната на втором этаже, которую ей отвёл хозяин, была небольшой, но уютной. Отдельная умывальня, неплохой расчислитель с выходом в мировую сеть, старинный проводной дальнослух и, главное, мягкая кровать, застеленная свежим бельём!

Не сказать, что Унди устала. Ей не пришлось брести по бездорожью и тащить на себе багаж, она просто пересела с одного вида транспорта на другой, но переживания утомили её безумно. Она нашла в себе силы принять душ, а после рухнула в постель, даже не притронувшись к еде, которой снабдил её старший по составу.

Ночью она несколько раз просыпалась от грома. Гроза не думала заканчиваться. Тяжёлые чёрные тучи висели над Миром. Холодный, горький, наполненный золой и сажей дождь поливал посёлок, сбивал листья с деревьев, колотил по лужам и крышам домов. Наутро дождь тоже не прекратился, лишь малость ослаб. Развиднелось, и за окнами теперь стояла не глухая ночь, а сумерки.

Спустившись вниз, Унди обнаружила на кухонном столе завтрак: холодное мясо и свежий хлеб с молоком. Молодец хозяин, позаботился! Но где же он сам?

Покончив с едой, Унди отправилась на поиски. Рядом с домом обнаружилась приземистое строение. Через открытые ворота слышалось мычание урмалов, там она увидела и Урхо. Хозяин ходил между стойлами, наклонялся к животным, что-то сыпал в их кормушки.

Унди забежала внутрь, окунулась в густой суп из странных запахов и звуков. Животные сопели, взмыкивали, чавкали, мотали рогатыми головами.

— Что это? — спросила Унди.

— А, это вы, — обернулся к ней фермер. — Это соль. Урмалы любят её, она для них как лакомство.

— Ага, — произнесла Унди. Никакого секрета. Интересно, что она хотела услышать? — Спасибо за завтрак.

Урхо пожал плечами: какая, мол, ерунда, мне это ничего не стоило.

— Беспокоятся, — внезапно сказал хозяин, кивнув на урмалов.

— Да?

На взгляд Унди, урмалы совсем не беспокоились, были спокойны и даже флегматичны, хотя. Что она знает о том, как обычно ведут себя урмалы, которых она раньше видела только на картинках?

— Чем так пахнет? — спросила она, втягивая воздух ноздрями.

— Зверем, — усмехнулся Урхо.

— Потеют?

— Нет, но они, извините, тут живут и, — он запнулся, — отправляют свои физиологические надобности.

Кровь бросилась Унди в лицо. В самом деле, какие глупые вопросы она задаёт, не девочка ведь! Захотелось сбежать и запереться в своей комнате, пока фермер не стал над нею смеяться.

Фермер остался серьёзен, и Унди решилась продолжать расспросы:

— А что вы будете делать дальше?

— О, дел много, — улыбнулся Урхо, — отдыхать некогда. Потом я отправлюсь на озеро, у меня там участок с водяными свиньями.

— Соль будете давать?

— Нет, витамины.

— А можно мне с вами? — загорелась Унди. В самом деле, не сидеть же сиднем наверху. Кто его знает, когда закончится непогода и можно будет ехать дальше?

— Конечно, — не стал чиниться фермер. — Только я вам плащ дам, дождь ведь.

Участок на озере представлял собой огороженный заливчик, который пересекало множество мостков, нависавших над водой. Внизу, среди водорослей, блаженствовали водяные свиньи. Стоило фермеру и Унди появиться на берегу, как звери забеспокоились.

— Идёте по мосткам, — объяснял Урхо, вручая ей пакет с разноцветными горошинами, — кормите свиней. Каждой по три гранулы: синюю, красную и жёлтую. Ваша правая половина. Справитесь?

— А как я?.. — начала Унди, но Урхо прервал её: — Поймёте.

Понимать там было нечего. Стоило Унди ступить на мостки, как ближайшая к ней свинья подплыла ближе и раскрыла рыло. В её розовый зев Унди бросила одну за одной цветные горошины, и свинья довольно зачавкала.

Час на озере пролетел незаметно. Потом они вернулись на ферму. Дел оказалось много, простых, но необходимых. Час шёл за часом. Иногда они отдыхали, и тогда Унди говорила о свой учёбе, а хозяин рассказывал местные легенды. К вечеру они стали хорошими знакомыми, и за ужином весело болтали ни о чём, не обращая внимание на перестук капель.

— Что это? — вдруг, на полуфразе остановил рассказ Урхо.

— Что? — не поняла Унди.

— Дождь, — бросил фермер. — Он кончился.

Они вышли наружу. Дождь, который донимал Мир последние двое суток, в самом деле стих, зато поднялся ветер. Он выл среди построек, гнул деревья, хлестал по лицу, мешал дышать. Он рвал в клочья тучи, крутил их к небе, как в огромном перевёрнутом котле.

— Никогда… не видел… такого ветра! — прокричал Урхо. Голос его доносился как издалека, слабый и прерывистый, как при болезни. — Никогда… в жизни!

— Я тоже! — закричала в отчет Унди. — Что это?!

Дыхание её прервалось, в груди похолодело, а живот скрутил внезапный спазм.

— Тритон! — выдохнул Урхо.

Небо очистилось: оно было полно огней. Большие и малые, тысячами светляков они покрыли небосвод. Перемигивались, сияли как драгоценные камни!

Звёзды.