Тринити

- Надо придумать дело - пойти купить сок, - вел урок Завязьев. - На данный момент ты всего лишь хочешь пить, и не обязательно водку. Значит, покупаем пить и - резко домой, в люлю.

- Но вдруг ночью станет плохо сердцу и невыносимо захочется выпить? всполошился Прорехов. - Тогда уж лучше взять запас загодя, чтобы потом не бежать. Взять про случай, а не контра. Взять, но не пить. Пусть стоит. Просто стоит. Я слышал, баре заводят бары не чтобы пить, а чтобы не пить. Для тренировки.

- А зачем тогда брать в дом спиртное? - гипнотизировал Прорехова Завязьев. - Если не возьмешь, может, и пить не будешь, а если взять, точно выпьешь.

- Значится, так: не берем или берем - вот в чем вопрос, - подвел итог первого сеанса Прорехов.

- Сознание и воля сотканы из групп мыслей, - объяснял физический смысл алклгольной зависимости Завязьев. - И чем дольше ты занимаешься каким-то направлением, тем плотнее становятся мысли на эту тему, тем проще им всякий раз возвращаться в исходную точку, чтобы с новой силой и во всеоружии рвануть вперед к стакану. Чем дольше пьешь, тем занимательнее становится питейная логика, которая непременно приводит к вечернему пузырю. Тут тебе и праздник особенный на носу, и друзья подвалили, и по работе необходимо крякнуть, а то процесс развалится. Но кто формирует мысли в пользу выпивки? Сам организм?

- Так, так, так... - схватывал на лету Прорехов и прикидывал, как проскочить мимо темы.

- Одним словом, чтобы именно в этот день не пилось, - завершал первое занятие Завязьев, - должны совпасть все необходимые условия - во-первых, наутро после вчерашнего не должно остаться ни грамма в доме. В течение этого дня не должно быть никакой работы, ни обязанностей, ни встреч. Дома тоже не должно быть никаких дел, к обеду горячие щи, хорошая программа по телевизору, никаких бед и несчастий в стране, дома и у соседей, потому что в противном случае сразу захочется отложить завязывание до момента, когда все утрясется. И самое главное, чтобы никто не давил - ни друзья, ни жена, а только все помогали тем, что не заикались на эту тему, а если кто заикнется - человек тут же берет и назло помощникам накатывает рюмаху. Ну, а если довелось пропустить одну, то дальше организм знает, как подтянуть подмогу, в мозгу проложены целые каналы для проводки этих мыслей, существуют тысячи мостиков, байпасов и перемычек, по которым мысль проскакивает к заключению, что сегодня надо выпить всенепременнейше, а завтра будем посмотреть.

Прорехов слушал Завязьева открыв рот. За человеком, произнесшим столь правильную речь, стоял, а потому и чувствовался скрытый, но огромный опыт.

- Ну, и как же в таком случае быть? - спросил Прорехов в конце.

- Чтобы решить вопрос непития в кафе, надо просто однажды не пойти в кафе.

- Слушай, гениально! Я как раз ненавижу туда ходить, - признался Прорехов, - у меня ведь врожденный порок сердца!

- Тем более.

- Но как я не пойду? На сегодня уже все приглашены, - сник Прорехов. Давай-ка мы сделаем это позже, в следующую пятницу. А сегодня уж сходим. В последний раз.

В первый сеанс Прорехову удалось уболтать Завязьева, он поверил ему. Но поход Прорехова в кафе, как и все предыдущие, был не последним, а очередным.

Через несколько дней психологических проб Завязьев был вынужден посоветовать Прорехову пойти на крайность - зашиться.

- Другого способа я не вижу, - сказал он. - Только следует помнить, некоторые пытались кодироваться, но забывали код.

- Как это понимать? - насторожился Прорехов.

- Не выдерживали, выпивали и загибались, - сказал Завязьев.

- Понятно, - сказал Прорехов.

...Его поместили в реабилитационную клинику.

- Видишь ампулу? - Завязьев показал ему предмет перед операцией. Оболочка растворима. В ней яд, который оказывает курареподобное действие на организм. Теперь мы помещаем ее в спирт. Смотри внимательнее.

Ампула повисела в растворе несколько минут, ее оболочка растаяла, и содержимое волнообразной мутью выпросталось в спиртовой раствор. Плавающая там пиявка окочурилась в один миг.

- Так яд попадает в кровь, если спирт растворит оболочку, - пояснил Завязьев. - А теперь вскрываем вену, - показывал он Прорехову, - и зашиваем ампулу вовнутрь. Если выпить водки, алкоголь растворит оболочку, и яд выльется в кровь. Смерть, как и в случае с пиявкой, которую мы только что имели честь наблюдать, наступит мгновенно.

- Вижу. А от уксуса она не растворяется, эта капсула? - спросил Прорехов от внутреннего юмора.

- Нет, от уксуса она не растворяется.

- А то я салаты с уксусом долюбливаю, - пояснил Прорехов.

- Если ты согласен на операцию, через час мы можем приступить, - сказал Завязьев. - Если нет - впереди тяжелая смерть от алкоголя.

- А вдруг осилю? - спросил Прорехов.

- Если не выдержишь, - пояснил Завязьев, - то легкая смерть от ампулы.

- То есть, смерть в любом случае, - уточнил Прорехов.

- Если пить, то в любом, - не стал врать Завязьев.

- Согласен, зашивайте, - сказал Прорехов. Столь наглядное введение в операцию по зашиванию вывело его из оцепенения.