Тринити

В защиту Макарона, в секторе его причастности к убийству Бурята, поднялась центральная пресса. Журналистские расследования велись одновременно несколькими редакциями. Каждое из расследований вело в свой особый тупик. Корреспонденты выезжали на место один за другим, но натыкались на то, что следствие не закончено и что Макарон по-прежнему подозревается. Поэтому пусть радуется, что мера пресечения такая незначительная - подписка о невыезде. А могли бы и приструнить - поместить в СИЗО, как подобает в таких случаях. Журналисты заключали: как только завершит работу следствие, все встанет на места. Пока же гражданин Макаров не может быть выездным потому, что не ясно, кого мы имеем перед собой - убийцу или случайно выжившего в ходе эксперимента человека. Хорошо, что отмели домыслы и версии - насчет опыта по зомбированию, по пересадке мозга и вообще по подмене личности! Может, это было бы на руку иностранным разведкам? А может, происки трансконтинентального бизнеса или глобалистов. В любом случае, специалисты должны дать адекватную оценку произошедшему - как с точки зрения законности, так и с судебно-медицинской. Если Макарона поимели инопланетяне, что весьма вероятно, то надо проверить насчет совпадения личностей личности, отправившейся в турпоход на болото, и личности, которую мы имеем в результате так называемого эксперимента. На первый взгляд они идентичны. По крайней мере, поведение у персоны осталось прежним.

Вся эта мякина была с руки Фоминату. Он вовсю командовал территорией. Представляя интересы протащившей его старой властной гвардии, он вцепился в горло ситуации и не собирался ее выпускать.Газетно-информационный комплекс был подмят. С его помощью Фоминат чистил дорогу к очередным высотам. Недавно принадлежащие Макарону газеты поливали его грязью. А он даже в суд не мог подать. Он попытался дернуться с Нидвораем наперевес, но исковое заявление не приняли, объяснив тем, что до завершения следствия гражданин Макарон не имеет права производить гражданские акты.

Когда противная сторона узнала о том, что, будучи в пикантном положении, Макарон незаконно удочерил несовершеннолетнюю Настю и сожительствует с ней на глазах у честного семейства, прокурор Паршевский подал иск в защиту общественных интересов, чтобы акт удочерения признать недействительным.

Город жил информацией исключительно на эту тему.

Журналисты днями торчали под окнами Макарона, чтобы поймать то ли его, то ли кого-то из семьи. Чаще удавалось отловить Шарлотту Марковну, которая легко поясняла ситуацию. Она говорила, что муж ее увлекся нехорошими опытами и подвел к смерти человека Бурята. Занимается развратом с малолетней. Как государственному чиновнику в недавнем прошлом, ему не к лицу.

Шарлотта Марковна подала на развод и на раздел имущества, но ей тоже отказали в иске, опять же в связи с тем, что неясен окончательный статус ответчика - вдруг у него будет статья с конфискацией. При приеме заявления Шарлотте Марковне задали вопрос: кого она имеет в ввиду, того Владимира Сергеевича Макарова, который ушел на болото и не вернулся, или этого, с которым не ясно - Макаров ли он?

- Не знаю, - отвечала Шарлотта Марковна. - Я и в самом деле не знаю.

Макарон ждал, когда дела позовут его в Москву, чтобы оставить опостылевшее жилище, прихватить Настю и свалить подальше от места, где произошло столько неприятностей. Но жизненные движения Макарона и окружения, как приятного, так и ненавистного, замерли в ожидании решения следственной группы. Было понятно, что вердикт она вынесет после того, как окончательно узаконятся новые люди и займут все посты....

Макарон стал потихоньку соглашаться с положением дел. Он смотрел на себя отстраненно и иногда становился на сторону оппонентов. В самом деле, может ли он сам считать себя прежним, если даже внешне он изменился настолько, что перестал совпадать с фотографиями? Он стал стройным, волосы перли из щек так, что не успевал бриться. Его чаще тянуло на утреннюю зарядку, хотелось подольше поболтаться на турнике, и постоянно болели мышцы, как будто от нагрузки, поданной после большого перерыва. Он все дольше бегал регулярные кроссы. В момент бега хорошо думалось о прошлом, к которому устремялось сознание. Макарон не поленился съездить в Миколино, побродил по окресностям, встретился со старожилами, посетил расположенную там психиатрическую больницу. В конце концов он нашел вокзал, при котором не было железной доргои - значит, не впустую работали мысли в обратном направлении, они делали видения реальными. Когда-то с лодки вместе с Бурятом Макарон видел заброшенный вокзал издалека, а сейчас пощупал его почерневший жженый кирпич руками.

Встречи с Прореховым также имели место. Дружественное чувство Макарона росло. Прорехов сильно изменился. Макарону с трудом удалось тормознуть его попытки покинуть компанию Завязьева. Владимир Сергеевич просил Прорехова, чтобы тот избавился от переживаний. Раз уж случилось, пусть так и будет. И Артамонов привыкнет, пусть пройдет время.