Тринити

И шаг за шагом – на дуэль, иду по выпавшему снегу,
Морозы можно будет пережить, свинцовые осадки, все же, тяжелей,
Мне стиснуть зубы и терпеть, нырять в нее с разбегу,
В прекрасную и радостную жизнь, что лето помнит золотом полей.

А между тем, все ближе Рождество, в сочельник раздаются песни,
Мне в этот день бродячих жаль собак, кто бросит кость, а кто и взгляд смиренный,
Смеркаться рано стало, все одно, зажгут фонарщики столбы, огни печальной вести,
На улицах спустили флаг, как будто выстрел прозвучал… смертельный.

Меня наверное убьют, пусть прожил я не мало,
Я не дрожу от этих мыслей, кутаюсь в шинель,
Над проезжающими праздными смеюсь, и взглядом провожая их устало,
Мечтаю о несбыточной весне, кому нужна она теперь?!

Там, в пьяном зале, где толпа, меня задел наверно случай,
Раскрашенные дамы замолчат, их замолчат мужья,
– Дуэль! – вдруг произнес, а думаю – «Судьба», Пой песню соловей, и душу мучай,
От песен у людей сердца стучат, так пой же, истинный судья…

Потеряно прошлое, обыщу весь чердак

Потеряно прошлое, обыщу весь чердак,
Перевёрнут подвал, папиросы и фото,
Здесь на стуле рассматривать, словно было вчера,
А на снимках курили и пили твердую водку.

Адресов больше нет, путь трамвайный разобран,
Как доехать теперь? Есть ли повод еще?
В голове голоса, кто убит, а кто сослан,
В курс истории это войдет, не войдет мягкость щек..

Идейные братья, их жены, подруги,
Переживут, всего лишь, на несколько лет,
Новый год с Рождеством, но другие салюты,
Разрывались над городом, сколотив еще крест.

Белой стаей на выцветшем, и постаревшем,
Где-то признаки сепии, лица не видать,
Юнкера молодые, восемнадцатый вешний,
И как спелые вишни, их уже не сорвать.

Едкий дым от пожаров, коптил вдалеке,
Ну а мне папирос дым достался, и только,
Этих воспоминаний нет ни на чердаке,
Нет в подвале, они в сердце, укрытые болью.

Вот бы, после осени снова лето, или хотя бы весна

Вот бы, после осени снова лето, или хотя бы весна,
Чтоб растворилась грусть, что ворвалась листопадом,
И голые ветки деревьев покрыла молодая листва,
Встречать дожди теплые, и поздние, молодые закаты.

Я буду читать на могильных камнях эпитафии скорби,
Средь серых, вымокших под дождем, каменных плит,
До предела натянуты нервы и прерванный крик,
О тех кто ушел, чуть раньше чем мы, ветер скорбит.

Здесь листья шуршат под ногами, и словно призраками,
Кажутся люди, пришедшие как свидетели своих похорон,
Кивают, здороваются, приветствуют, сверля глазами,
И слышны их плачь и вздохи, и шепот со всех сторон.

Когда никого не было в доме