Тринити

Из чашки капал чай на потолок, за окном наступало утро,
Трамваи звеня бежали потоком, ехали все кому было не лень,
В них ехали бок о бок, счастливые и несчастные люди,
Вот так начинался, звоном, и каплями на потолке, новый день,

Вчитываюсь в газету, постаревшую на целое утро,
Солнце уставшее, только вставшее, слепит мои глаза,
А кому-то необходимо, ведь кому-нибудь просто нужно,
Что бы солнце с утра восходило, и вечером уходило назад.

Нагнетают транспаранты и лозунги, в руках огрубевших – флаги,
На них белым по красному сказано: «Вернем стране светлое прошлое»,
Хотят стать как раньше серьезными, не жалея при этом бумаги,
Не жалеют и масляных красок, и улыбок для обычных прохожих.

Отвлекся на эту картину, а между тем в руках стынет газета,
С каждой минутой становясь все непригоднее и глупее, читаю:
Замерзли провода трамвайные, встало движение транспорта (прилагается смета),
Работники разводят руками, но это провода не согреет, стоят обсуждают.

У нас в подъезде каждый день замерзают окна, ничего не поделаешь,
Только с утра до вечера разговоры ведутся, мол: «окна заледенели»,
Для себя уяснил – все к обсуждению склонны, если даже не веруешь,
А уж коль веруешь, так подавно чешут, а какие преследуют цели?

Вот починили, тронулись, и кажется будто всем миром на станциях,
Стали приветствовать трамваи, кто флагами, кто корзинами, кто матюгами,
Повалили в трамвай все подряд, кто не поместился устроили танцы,
Так согревается наш народ, топчась на месте, да размахивая руками.

До чего ж интересная эта картина, день необычайно серьезный – митинг!
Пригласили б, кого из артистов, или мастера слова, допустим поэта,
Что б растопил окаменевшие души, тогда бы и стихли похабные крики,
Так о чем это я? Уже день, а у меня в руках старая, утренняя газета…

И шаг за шагом – на дуэль, иду по выпавшему снегу