Тринадцатый Череп

Это был меч Беннасио, оружие последнего рыцаря на земле. В шато во Франции я поклялся на нем Небесам. Если я откажусь от меча сейчас, не будет ли это значить, что я отвернулся еще от кого-то – от того, кто называл меня любимым?

– Это не бегство, – сдавленным голосом сказал я. – Я не пытаюсь спасти собственную шкуру. Дело не в этом. Все совершенно не так.

– Альфред, я не понимаю. Ты его не возьмешь?

Это он о мече спросил.

– Для них все закончилось, мистер Нидлмайер. Время рыцарей прошло, а если все-таки не прошло, то рыцарей точно больше нет. – Я с трудом сглотнул. Призраки из прошлого! Разве не все вокруг – призраки из прошлого? – Вы его лучше расплавьте или разломайте и выбросьте в море.

Нидлмайер кивнул, но потом сказал:

– И все же я лучше спрячу его в укромном месте. Вдруг пригодится.

Больше не пригодится. Мистер Нидлмайер об этом не знал, но через несколько часов Альфред Кропп умрет.

05:01:54:11

Спустя пятнадцать минут я был на высоте две тысячи футов над Ноксвиллом и поднимался все выше. Глядя в окно на зимний пейзаж в бурых тонах и широкую, петляющую в предгорьях ленту реки Теннесси, я понимал, что больше никогда всего этого не увижу.

Эшли сидела рядом.

– О чем задумался, Альфред? – спросила она.

– Гадаю, с какой стати ты решила вернуться в АМПНА.

Я посмотрел на Эшли. Она была лучше некуда, такая типичная американская красотка – блондинка с голубыми глазами, правильным носиком и белоснежными зубами.

Эшли отвернулась:

– Меня попросили.

– И ты согласилась. Так просто?

– Они сказали, что им нужен координатор по извлечению.

– Это такое теплое местечко или дело в другом?

Эшли рассмеялась:

– Я отказалась, но они добавили, что это ради тебя.

– Ты вернулась из-за меня?

Эшли коснулась моей руки:

– Они рассказали мне о том, что случилось с Печатями. На что ты пошел ради того, чтобы вернуть их. После этого я просто не смогла им отказать. Я знаю, насколько это тяжело… уйти.

– Да? Неужели? Ты просто возвращаешься туда, где был до того, как попал в АМПНА. Что особенного?

– Я устала. Это трудно, Альфред. После того, что я повидала… узнав такое… вернуться в штатский интерфейс, как будто ничего не было, хотя было все. Ты ведь чувствуешь… не знаю, как выразить… Вроде вернулась, и тем не менее смотришь на все как бы со стороны. И куда ни пойдешь, везде глядишь на людей и думаешь о том, чего они не знают. О том, что было бы, узнай они то, что им недоступно. О том, чего они не хотят знать.

– Я прекрасно тебя понимаю, – согласился я. – Со мной творится то же самое.

Высота пять тысяч. Федеральное шоссе, как змея, извивалось между черно-белыми холмами. По этой же дороге мы с Беннасио ехали на север в поход за Священным Мечом.

– «Контора – навсегда» – вот девиз, с которым сразу же знакомят новичков, – продолжила Эшли. – Это не значит, что АМПНА будет существовать вечно. Ничто не вечно. Но то, что произошло с тобой в Конторе, сохранится навсегда. Вот в чем дело. То, что с тобой делает Контора, уже никогда не изменить.

– Таков жребий.

– Что?

– Жребий. Ну, судьба. Удел. То, что нельзя изменить. И не важно, что ты об этом думаешь. Правильно, неправильно, справедливо, несправедливо. Выбора нет. Но меня на это не купишь. Я не куплюсь. У меня все еще есть выбор.

Я перестал смотреть в окно и, когда повернулся к Эшли, увидел, что она глядит со странным выражением, как будто ей меня жаль.

– А куда именно мы летим? – спросил я.

– В Кэмп Эхо. На базу Конторы в Канаде.

– А ты знаешь, где я в итоге закончу?

Эшли покачала головой.

– Это как понимать? Ты не знаешь или знаешь, но не можешь сказать?

– Я не знаю. Мы сузили выбор до двух вариантов.

– А можно выразить пожелания? – (Эшли кивнула.) – Отлично. Я не хочу пасти коз где-нибудь в Парагвае.

Эшли рассмеялась и снова встряхнула головой. Когда она так делала, ее золотистые волосы, как светлый капюшон, повторяли движение головы, но на долю секунды позже. Получалось, что капюшон покачивается из стороны в сторону.

– Страну я назвал наугад. Понятия не имею, пасут ли в Парагвае коз. Я не собираюсь указывать вам, как работать. Ты координатор и все такое. Но будь у меня выбор, я предпочел бы остаться в Америке. Ведь главное – затеряться?

Эбби с Нуэве сидели напротив нас ближе к кабине пилота. Они чуть ли не прижалисьдруг к другу и, судя по интонациям, ожесточенно спорили.

– Да, это главное, – согласилась Эшли.

– И как далеко вы зайдете? Это же типа программы защиты свидетелей в расширенной версии, а у вас в АМПНА есть всякие суперсекретные технологии, а-ля Джеймс Бонд. Я к чему клоню – вы сотрете мои воспоминания? Вы можете оставить меня без прошлого?

– Никто не в силах лишить тебя воспоминаний, Альфред. Даже АМПНА.

Я немного подумал и снова посмотрел в окно. Мы вошли в облака, и земли уже не было видно.

– Это плохо, – проговорил я. – Очень плохо.

Эшли достала из-под кресла лэптоп и, пока он загружался, попыталась объяснить: