Тринадцатая девушка Короля

   – Ну, могу господином. Хотите? – пожал плечами герлари, и я понял, что отвечать на мои вопросы прямо он не собирается. По крайней мере, не сейчас, когда рядом столько лишних ушей. И если в надежности Ноя и его семьи я не сомневался ни секунды, то храмовник доверия во мне не вызывал.

   – Светлейший, – я оглянулся на семенившего за мной жреца. – Сами расскажете, что произошло в Часовне, или будем очную ставку проводить?

   Он испуганно икнул и зажал рот дрожащей рукой.

   – Очную ставку? – промычал он. – К-какую ставку?

   – Т-такую ставку, – передразнил я. – Что вы там плели про кровь жертвенной карфы и про то, что свадьба не может не состояться. Вы, стесняюсь спросить, что же, вступили в преступный сговор с кем-то, кто захотел силой взять в жены одну из девушек Короля?

   Храмовник позеленел до цвета первой весенней листвы и несколько раз шлепнул пухлыми губами, пытаясь вдохнуть.

   – Если это так, боюсь, одной каторгой вы не отделаетесь.

   – Не губите! – взвыл он и упал на колени, едва не навернувшись с лестницы.

   Я кивнул Ною и Уле, чтобы они не задерживались, и с брезгливостью посмотрел на жреца.

   – Может все-таки скормить ему его кишки? – лениво поинтересовался Рой. Наш человек! Я ему с благодарностью улыбнулся, а жрец заплакал громко и горько, как младенец.

   – Да разве ж я знал, господин ворнет! – причитал он. – Какой преступный сговор? Мне бы и в голову не пришло! Солидный же человек! Я его сразу узнал, он два года назад с Королевской охотой приезжал. Разве ж я… Да если б я только знал, что господин барон… Он же ведь ничего такого! Ходил. Молился. Расспрашивал про Храм. Сокрушался, что из-за Королевских девиц большая его часть закрыта для посетителей. Я говорю: «Да кабы только большая часть! Или-са грозится, что коли так и далее пойдет, вообще Храм до весны закроет. Мол, чтобы службу провести, нам и городской Часовни хватит»… Господин барон изволили возмутиться. Мол, как же так!? Да виданное ли дело? Обещались пожаловаться Королю. Хорошее пожертвование внесли в золоте.

   Жрец горестно всхлипнул, и я был вынужден пнуть его кончиком сапога в бок, несильно, а только для стимуляции. Рой укоризненно посмотрел из-под насупленных бровей, как бы безмолвно говоря: «Зачем же вы, хозяин, собственные ножки о дерьмо мараете, я бы и сам с этим делом прекрасно справился. И с превеликим удовольствием. Вы только скажите!»

– А третьего дня, в обед, прибегает, – продолжил свой рассказ храмовник. – Бледный, взъерошенный, глаза блестят как у пьяного... Молю, говорит, пресветлый, спасайте. Люблю-умираю! Девушка согласилась стать моей, но лишь на одном условии: брак должен быть непременно с призывом Глубинных заключен. Мол, Папаша против этого брака, у него на нее – на вдову то бишь – другие виды. Ну, я что? Я рассказал, что для этого надо взять немного крови невесты, смешать ее с кровью жениха, карфу в жертву принести да по святому льду начертить круг призыва Глубинных…

   – А если б льда не было? – с мрачным видом перебил я.

   – Чего бы это его не было? Предки наши не дураками были, свадьбы лишь по зиме справляли, когда работы боле никакой не было, и можно было лежать на печи да детей строгать.

   – А невесту спросить о согласии вам святая карфа запретила?

   – Кто ж мог подумать, что невеста идиотка!? От такого завидного жениха отказалась.

   – Вот и женился бы на нем сам! – разозлился я. – Раз он такой завидный!

   Жрец тихонечко вздохнул и опустил глаза. Почувствовал, видать, что я и без того зол, что не надо мне тут сейчас о завидных женихах и глупых невестах говорить. Поднялся на ноги, опасливо поглядывая в сторону Роя. Правильно, пусть боится. Может, в следующий раз, прежде чем что-то сделать, использует голову по назначению.

   Если он еще будет, этот следующий раз. Воспоминания о том, как Эстэри кричала от боли, мешали мне быть благодушным и всепрощающим.

   – Господин ворнет, а вы это… В Часовню со мной не сходите? Там же ведь круг призыва. И Глубинные… А они, знаете, шуток не любят. И непочтительности никому не прощают. Боюсь, как бы…

   – Боишься? – нехорошо оскалился я. Нет, ну что за народ пошел непонятливый! Ему сейчас не Глубинных бояться надо, а того, что я позволю Рою воплотить его идею с кишками в жизнь! – Правильно делаешь! Потому что если вдруг случится чудо, и за самоуправство и взяточничество тебя не покарают Глубинные, то этим займусь я.

   Жрец вновь позеленел, а я, утратив к нему всяческий интерес, решил, что настало время и с завидным женишком пообщаться. Королевский зверолов, говорите? Барон? Ну-ну… Баронам я челюстей еще не ломал.

   Когда я уже спустился в холл и двигался в направлении черной лестницы, под которой находился вход в подвал, оттуда с бледным видом выскочил Ной.

   – Кэйнаро! – вскрикнул он, едва не плача. – Господин ворнет! Это что ж делается-то такое?

   У меня неприятно засосало под ложечкой, и я ускорился, спрашивая на ходу:

   – Что случилось?