Тринадцатая девушка Короля

   А в следующий миг произошло сразу несколько вещей. Во-первых, резко, будто ему кто-то рот рукой зажал, умолк Мори, Ряу же издал странный мурлыкающий звук, который по статусу положен не огромному хищнику, а разве что какому-нибудь броку… И мир в моих глазах качнулся и изменился. И я изменился вместе с ним. Моего сознания коснулось что-то живое и, вне всякого сомнения, опасное, но я отчего-то не предался панике, а очень внимательно пригляделся и понял, что это не захватчик, а гость и помощник. И он не один, их двое.

   Я отчетливо, словно своими ушами, услышал приказ, произнесенный детским голосом:

   – Яу, мама! – тряхнул головой и слился с Ряу в одно целое.

   Очертания окрестных домов приобрели странную, не свойственную очень поздним сумеркам, четкость, в уши сплошным потоком влилось невероятное количество звуков, а ноздрей коснулся тонкий цветочный аромат…

   Мы зарычали и сорвались с места.

   Я помню безумный бег, сумасшедшую гонку, выбивающую воздух из легких, острую боль, когда какая-то ветка хлестнула меня по лицу. Помню, с какой скоростью менялись запахи. Горький дым городских труб, марш, пропитанный разнообразным и вкусным, булочная, скобяная лавка, острый запах сапожного клея, от которого хотелось фырчать и трясти головой, кровь, смешанная с молоком и шерстью лэки, сказала о том, что мы миновали ферму… Головокружительная корабельная хвоя, помет дикого васка, отвратительная вонь острозуба и… снова дым?

   Мы мурлыкнули и тряхнули головой, а в следующий миг нас снова стало двое: человек и ряу. Причем Ряу, игриво припав на передние лапы, явно собирается прыгнуть куда-то в темноту зимнего леса, а ошалевший от быстрого бега человек тяжело дышит, схватившись рукой за бок и оглядываясь по сторонам, пытаясь сообразить, куда его занесла нелегкая.

   До меня не сразу дошло, что образовавшаяся между мной и Ряу связь распалась, а когда я все же начал соображать, то потянулся к холке хищника, пробормотав:

   – Слушай, ты куда нас привел?

   – Р-ряу, – пророкотал мой проводник, а из темноты леса до меня донесся тяжелый, я бы даже сказал, горестный вздох, полный прямо–таки вселенской тоски, а вслед за ним голос:

   – Ты глянь, Найку, кого нелегкая принесла! Это ж Красногорский ворнет.

   – Да итит твою… – раздалось в ответ одновременно с негромким щелчком, который мне не раз приходилось слышать на стрельбище и в тире: такой звук обычно получается, если арбалет взводится не вручную, а при помощи специального рычага.

   – Ряу, фу! – успел вполголоса приказать я и нырнул в ближайший сугроб.

   – Попал?

   – Да хрен его знает… Найку, посвети, я гляну.

   По возможности бесшумно и быстро, я отполз поглубже в куст и выругался сквозь зубы, заметив, как снег в том месте, где я только что лежал, вспороли арбалетные стрелы.

   Послышалась возня, видимо, один из пока невидимых мне злодеев снимал маскировку со светильника. Вот же моржьи потроха! Если тут станет светло, то они очень быстро заметят и мои следы, и меня самого… С другой стороны, я-то их тоже замечу.

   Тусклое пламя маг-светильника осветило часть поляны, посреди которой я успел заметить низенькую землянку и двух вооруженных до зубов мужчин, что внимательно смотрели в сторону скрывающих меня кустов. Ох, как же я в эту минуту сожалел о своем опрометчивом решении бросится на поиски Эри без предварительного посещения дома. У меня же с собой вообще, ну, абсолютно ничего не было. Лишь книга о дрессировке ряу, веревочный кулон на шее и, собственно, Ряу, который недовольно порыкивал в полусоме от меня, но нарушить мой приказ не осмеливался. Уж и не знаю, почему. То ли Рейка оказалась такой талантливой учительницей, то ли Ряу проникся ко мне уважением, то ли просто выжидал нужного момента, который, надо сказать, настал очень скоро.

   Один из мужиков, по всей вероятности, тот самый, что стрелял в меня чуть ранее, выдвинулся в нашу сторону, а второй, поставив светильник на землю, нацелил в сторону моих кустов блочный лук. И руки у него, надо сказать, дрожали, и весьма основательно.

   – Найку, ты только стрелять не вздумай, – проговорил тот, что неспешно приближался к нам с Ряу. – А то ты со своим тремором и меня пристрелишь, сучий сын.

   Я ухмыльнулся и перекатился к ближайшей корабеле, после чего набрал пригоршню снега и быстро соорудил весьма увесистый, хоть и немного кривобокий, снежок. Прицелился получше – не хватало еще промахнуться в такой ответственный момент – и ловко зарядил арбалетчику в лоб.

   От неожиданности мужик вскинул руку с арбалетом, стрела ушла в небо, и я поднялся в полный рост, тихо скомандовав:

   – Ату!

   Ряу не пришлось уговаривать, он сорвался с места и достал свою жертву одним долгим прыжком. Толкнул арбалетчика передними лапами, заваливая того на спину, и, рыкнув, вонзил клыки в беззащитное человеческое горло.