Триктрак

Я уселась на уже знакомое место — непривычно сидеть в машине справа, а не слева от водителя — и, повернувшись, встретилась с ним взглядом. Он вдруг закашлялся, завел мотор и вывел автомобиль из переулка в лабиринт улиц Гастингса. Несмотря на желание поговорить, я долго не решалась начать разговор. Он же, после своего приступа кашля, не произнес ни звука, словно интереснейшее занятие — управление машиной заняло его целиком и полностью. И всё-таки я первой нарушила молчание.

— Гастингс — красивый город, — выдала весьма оригинальное и актуальное наблюдение, когда мы проезжали мимо старой церкви. Её боковой неф был украшен пятью или шестью остроконечными фронтонами и окнами в ажурных готических переплетах. На тёмных каменных стенах и черепичной крыше древностью зеленели пятна мха.

— Да, вероятно, я здесь живу, — отозвался инспектор Нейтан.

— И не замечаете его красоты…

Словно я сама успевала заметить эту красоту в суматохе дней.

— Да, потому что вижу каждый день, а для вас это необычно.

— Вы правы.

Светскость разговора зашкаливала, инспектору не хватало смокинга, а мне — вечернего платья.

— Между прочим, я собираюсь пообедать, не составите ли компанию? — произнес он, заворачивая на широкую улицу под названием Helen’s Road.

Он приглашает меня пообедать, или я что-то не так поняла? Я молчала, глядя вперед, на неуклонно приближающее белое здание, усыпанное башенками, балкончиками и прочими архитектурными излишествами, молчала, потому что боялась попасть впросак.

— Вы собираетесь пообедать? — наконец решилась уточнить.

Он взглянул на меня и кивнул.

— Я… я тоже проголодалась…

Кажется, он остался доволен ответом, потому что улыбнулся, сразу став каким-то другим, и что-то сказал, так быстро, что я не сразу поняла.

— Вы что-то говорите о рыбе? — переспросила на всякий случай.

— Да, о рыбе. Вы любите рыбу? Fish-and-chips?

В принципе, я люблю всё, было бы вкусно приготовлено, и это можно заметить по моим габаритам и круглой физиономии. Хотя, данное блюдо я уже имела несчастие попробовать и разочароваться. Разумеется, этого я говорить не стала, а продолжила светскую беседу, признав, что к рыбе отношусь вполне положительно.

— Отлично… тогда едем, — сказал он и снова свернул куда-то влево.

Выходит, что я с чемоданом и смутными перспективами ехала обедать с инспектором полиции. Интересно, не будет ли это служебным проступком — обедать со свидетелем или подозреваемой? Или такие жесты милосердия поощряются?

— Куда? — спросила я. — Мне немного, э-э… некомфортно.

Вообще-то я хотела сказать, что мне неловко, но подобрать подходящее слово не сумела.

— Некомфортно? — переспросил он.

— Некомфортно… имею в виду, что это не совсем правильно, в смысле, я не должна с вами обедать, — я окончательно запуталась в определениях и замолчала, разволновавшись и вспотев.

— Не должна? — удивление инспектора казалось неподдельным. — Вы имеете в виду, потому что я — полицейский?

— О, нет, нет! — запротестовала я. — Просто, просто… почему вы…

Я смешалась, как девочка на первом свидании, весьма вовремя вспомнив, что, если он тащил меня сонную на руках, я спала в его доме, общалась с его кошкой или котом, завтракала с ним, то отчего не пойти дальше и не пообедать?

— Вы не согласны? — резонно спросил он и, кажется, не особо ожидая ответа на вопрос, вновь углубился в управление своим авто, делая поворот за поворотом.

— Да, хорошо, я согласна, — пробормотала я на родном языке. Мне было физически необходимо сказать хоть что-то по-русски вслух, не пытаясь перевести свою мысль на чужой язык.

— Что? — спросил инспектор, не глядя на меня и вновь сворачивая куда-то.

Кажется, я поняла, куда мы приехали: за окном сверкнуло рекламными и новогодними огнями знакомое здание торгового центра, затем впереди по курсу выросла и ушла влево скала с руинами замка. Насладиться зрелищем я не успела, потому что Нейтан вновь повернул, машина выехала на набережную и помчалась вдоль променада, за парапетом которого синел волнующий душу морской простор. Еще несколько минут, и он остановил машину.

— Приехали, можете выходить.