Тридцать три несчастья

Он выволок из карцера друга, на котором не осталось живого места, взвалил на плечо его руку и потащил вниз по лестнице. В пути он остановился, чтобы прихватить оружие одного из тех охранников, кто растянулся на лестнице и храпел. Заодно извлёк из глубокого кармана и выглядывающую серебристую фляжку. Потом двинулся дальше. Куда он бежал, не понимал и сам. Но, вспомнив о грязной зловонной канаве, что проходила рядом с площадкой для прогулок, направился туда.

Откуда-то вышел, пошатываясь, полусонный охранник, а за ним ещё один. И тут-то Илья понял, что действие снотворного подходит к концу. Заметивший их охранник достал из кобуры пистолет. Но прежде, чем он успел поднять его, Илья уронил Костю, и, как заправский стрелок, послал пару пуль в огромный вентилятор, что нависал над военными. Тот с треском упал прямо на незадачливых, ещё сонных охранников.

— Прости, друг, — произнёс он, глядя на Костю. Тот стонал и приходил в себя.

Нырнув с головой в грязный бетонный сток, Илья потащил друга за собой.

Широкая труба вела вниз, бегущая прохладная вода доставала им до пояса. По скользкому дну идти было непросто. Воняло так, что желудок хотел выпрыгнуть наружу. Через несколько сотен метров друзья вывалились в широкий мелкий ручей далеко за стенами тюрьмы. В лицо дохнуло ночной прохладой. Судя по всему, они находились где-то на окраине города — в стороне тускло мерцали огни.

Костя раздвинул пальцами опухшие веки, рассматривая место, куда они попали.

— Свобода… Костян! Свобода! — Илья обнял друга на радостях.

— Швобода, — подтвердил Костя. — Давай-ка друг линять отшуда, пока не

догнали…

Глава 15

День одиннадцатый или их разыскивает полиция

«Пойдём, поймаем парочку террористов, набьем им морду, и жизнь сразу покажется лучше» Фильм «Правдивая ложь»

— Куда идти-то? — спросил Илья, задумчиво почесав затылок.

— В город, яшен фень, — прошепелявил Костя. — Тут наш быштро жафекут!

— Точняк! Я карту видел! — обрадовался Илья. — Город на районы поделён. Дистрикты. А Митька говорил, что он из тридцать седьмого!

— Мафыны фсё равно нет, — вздохнул Костя. — Профукали!

— Слышь, Костян! А где же навигатор наш? Тоже профукали? Домой теперь как вернуться?

— А я его фпрятал… Когда наш поймали…

— Как? Куда?

— Друг… Лутфэ тебе не жнать, — прищурился Костя, а потом захохотал: — Ф люк жакинул, так што нафигатор мы найдём!

— Ну ты даёшь! — восторженно произнёс Илья. — Ох, не верю я больше той истории про спасение человечества…

В зарослях, где проходила труба, послышался шум. Обернувшись, друзья поняли, что кто-то вылезает из канализации. Несмотря на своё помятое состояние и полное отсутствие сил, друзья бросились в кусты. Даже Костя, прихрамывая, старался не отставать от своего друга. Они двинулись по окраине города вдоль ручья, царапая себе руки о кустарник и спотыкаясь. Вскоре заросли закончились, и друзья вышли к месту, где ручей впадал в реку, заключённую в каменный кожух. Скорее это был уже канал, раньше являвшийся рекой. Над ними проходила дорога, по которой грохотали танки и пролетали автомобили. Обессиленные, друзья улеглись на бетонный спуск. Тяжело дыша и переглядываясь меж собой, каждый думал о своём.

— А ты ж наешь, Жуев… Те дефки мне шражу штранными покажались. Про какое-то альтернафивное будущее плели… А фами? Неужели им фовше мужики не нравятся?

— Может, и нравятся, — вздохнул Илья. — Но не такие придурки, как мы. Вели себя как последние болваны… Знаешь, я тут подумал. Наверное, рассказ про альтернативное будущее — единственная правда, которую мы слышали…

— Ну а ешли временные линии меняютша… перефекаютша… тшорт. Может, в нафэй реальношти тоже ешть какая-то альтернативная реальношть? Ну, такая, где меня Катька не брошила, например.

— Жалеешь? — Илья повернулся к другу.

Костя отвернулся, чтобы не затрагивать больше больную для него тему. Всё равно поздно было уже что-то менять, ведь она давно снова замуж вышла и совсем про Костю не вспоминает.

Внезапно они услышали шорохи и обернулись. На другой стороне бетонного спуска, за железной, вмонтированной в покрытие платформой, лежал бомжеватый старичок и явно прислушивался к их словам. На изорванную рубашку опускалась длинная запутанная борода, а седые, давно не стриженные волосы торчали в разные стороны. Вместо пояса штаны были подвязаны верёвкой, а из старых стоптанных ботинок торчали грязные разноцветные носки.

— Дед, тебе чего? — Костя, придерживал разбитую челюсть рукой. — Кто такой?

— Фимой кличут, — старик поднялся, и, кряхтя, приблизился к мосту. — Лежу себе, отдыхаю, никого не трогаю. А вы кто? Надолго под моим мостом-то?

— Костя. Илья, — представился Илья. — Мы просто… Сбежа… Бежали… И местечко ваше занимать вовсе не собирались… Так, отдохнуть чуток…

— Так вы с теми? С мятежниками? — сделал свой вывод дед.

— А вы про них что-то знаете?

— Чего ж мне не знать. Тут ночью ваших полно было.

— А куда все делись?

— Куда-куда. К себе, наверное, в штаб.

— А где штаб?

— А я почём знаю? Вам виднее.