Тридцать три несчастья

— Понимаешь, дед, мы… как тебе сказать. Не местные, — нашёлся Илья. — Мы подземкой приехали, чтобы в митинге поучаствовать, а тут нас и загребли. Мы тут плохо ориентируемся.

— Не знаю я ничего. Я человек маленький. Никто меня не трогает, и я никого не трогаю. Хожу себе, лом собираю, да стеклишко на переработку. За то и живу.

— Да уж, времена не сильно изменились, — заметил Костя, опухоль на губах у которого начинала постепенно спадать.

— Но вы же знаете гораздо больше? Как их найти? А, Фима? — прищурился Илья и извлёк из кармана штанов позаимствованную у охранника тюрьмы фляжку.

— Слыхал, вечером собрание намечается. Сегодня в городе праздник, Лидер будет речь толкать на центральной площади. Вся охрана там. А в это время ваши в подземке за центральным вокзалом будут. Там их и найдёте. Хорошие ребятки, все бутылочки мне отдают…

— Спасибо, отец, — Костя приподнялся, охая и постанывая. Что у него было сломано-вывихнуто — непонятно. Но болело всё без исключения.

— Дед, скажи, а кто такой Лидер?

— Ты что, совсем? Напился в драбадан? Хе, Лидера он не знает…

— Никогда раньше политикой и не интересовался — мне как-то своей работы хватало. На базе работал, где бытовую технику хранили. С работы почти что и не вылезал.

— Не столько же лет… Лидер — это тот, кого выбирают, чтобы управлять М-Городом, родиной нашей.

— Типа мэра или президента?

— Не ругайся. Лидер — он как духовный наставник нации, это ого-го! А Кабинет Советников вместе с ним управляет нами, народом несмышлёным-то.

— Илья, идём, — потянул Костя за рукав, — не время политикой интересоваться.

— Ладно, дед. За компанию спасибо. Только скажи, как нам на центральный вокзал добраться? Мы в городе пока не слишком-то ориентируемся.

— До подземки? Как же… проще некуда. Она в десятом дистрикте. Найдёте, а там сориентируетесь. Башня огромная рядом, что раньше чегой-то транслировала, её со всего района видно. А там спросите, если чего.

Поход оказался долгим. Косте и Илье пришлось прятаться от людей в форме, что оккупировали весь М-город. А Илья вдруг заметил, что на досках с объявлениями развешивают новые портреты.

Он дождался, пока люди в форме покинут переулок и выскочил из-за угла полуразрушенного дома. Ещё издалека эти портреты показались ему знакомыми. И тут до него дошло, что на афишах изображены они с Костей.

«Разыскиваются опасные террористы… Вознаграждение…» — успел он пробежать глазами и понял, что они не одни на улице, поэтому стремглав бросился к Косте, который ждал его за углом.

— Поздравляю, Костян. Нас в террористы записали. Если вдруг появимся на людях — нам капец. Опять в руки Холкина… извращенца, чтоб его…

— Нет уж, — Костя выглянул наружу, — я туда больше не хочу. Чёрт с ней, с той машиной. Хоть бы ноги унести.

— Унесёшь тут… Чёртов лесник… И зачем было такую важную, сверх научную разработку без присмотра оставлять?

— Так кто же знал, что мы её стырим.

— Знаешь, Костян, Холкин сказал, что их двое было. Значит дед не один там, в нашем времени, остался? Они там скрываются.

— Это я уже и без тебя понял. Ладно, пойдём, пока чисто. Террорист хренов.

Вокзал выглядел дико и неприветливо. Это было переплетение

железнодорожных мостов, к которым вели подъёмники. Поезда останавливались прямо посреди путей, а люди, что стремились попасть туда, толпились рядом, держа в руках поклажу и магнитные карточки, что прикладывались к устройству подъёмника. Но никакой подземки не наблюдалось. Напротив, рельсы уходили вверх. В подземку, видимо, они вплетались где-то дальше, совершенно в другом месте, а здесь лишь висели на тяжёлых опорах над улицами.

— И где нам искать мятежников этих? Где тут местное подполье? — задрав голову, Костя наблюдал, как над ними грохочут тяжёлые вагоны метро.

— Что-то мне страшно, Костян. Думаешь, они нам поверят? С чего бы им нам помогать?

— А мы не станем всего объяснять… чёрт, что за выбор такой. Тут останешься — как террористов расстреляют. Туда пойдёшь — за шпионов примут. Машины нет, навигатора нет. Бабы — и те предательницами оказались.

— Нас не застрелят, Костян. Им навигатор найти надо. И Гену. Иначе они бы сразу нас пришили, — ответил Илья, но уверенности в его голосе не было. — Но Митьку разыскать надо, больше я тут никого не знаю.

— И всё-та к и местность здесь знакомая, — огляделся Костя. — Идём-ка… Кажется, там вход в метро должен быть.

— Это же тебе не Москва! Здесь всё иначе!

— Иначе, да не всё. Идём, посмотрим.

Вход действительно нашёлся. Вот только то, что являлось раньше станцией метрополитена, теперь было огорожено колючей проволокой. Ветер гонял там сухие листья и шелестел пустыми пакетами. На оградительной сетке висел знак, наподобие «Не входи — убьёт», какие вешали на трансформаторных будках.

— Я туда не пойду, — попятился Илья.

— Смотри! — Костя повернулся, указывая на отряд военных, марширующих по одной из платформ. — Точно нас ищут!

— Вот блин… — Илья пригнулся и пролез под сетку, потянув Костю за собой.

Они спрятались за большим рекламным щитом, на котором клочьями висела вылинявшая бумага, и затаились, наблюдая, как мимо шагают люди в форме.