Три – вариант нормы (СИ)

Ее умоляюще жалобный взгляд, словно она – самое большое неудобство в его жизни, отдался электрическим разрядом по его телу.

– Кто станет так рисковать своим здоровьем? – вздохнул он и присел около головы Офелии. И без того высокий рост казался в сидячем положении еще выше для нее. – Вам известно отношение общества к моей персоне, а с распространением коммуникационных технологий все по возможности решают дела со мной в дистанционном режиме, – Торн вдруг стыдливо отвел глаза и незаметно прикусил язык. – Кроме вас.

Его скованность каждый раз, когда речь заходит о ней, уже давно перестала пугать Офелию, не печалила ее и не огорчала, теперь она только улыбалась боязни держать прямой зрительный контакт, нервным глоткам, вдохам и зажатости движений.

– Мне незачем от вас прятаться, – промолвила она мягким голосом. – В отличие от них, я не занимаюсь спекуляциями в налоговой сфере.

– И то правда.

Только разговор зашел о работе, Торн снова посмотрел на Офелию. Ему все еще было сложно вести беседу лишь о чувствах, но когда она возвращала его в реальность напоминанием о неуплате налогов, финансовых отчетах и других аспектах работы, Торн ощущал себя увереннее.

Жадный взгляд гулял по лицу Офелии, рассматривал каждую черту в деталях и изучал мимику. Офелия утратила способность шевелиться и лежала, укрытая теплым пледом по подбородок. Она следила за Торном, за его серыми глазами, что остановились на ее губах. Резко вернулись к глазам и напоролись на встречный взгляд. Офелия не шевелилась.

Торн вобрал в себя все мужество и взял ее очки за серую оправу. Тело отдалось приятной прохладой облегчения, ибо серый цвет означал нейтральное настроение. Офелия не боялась. Торн снял с нее очки и положил на столик без стука.

В окне виднелось серое небо с синими-синими облаками и звездами, двигающимися неспеша. Ленивая ночь была поздней, уже перевалило за три часа, и Офелии стоило бы поспать хоть пару тройку.

Она сунула руки под подушку, устраиваясь поудобнее, как внезапно, за долю секунды поймала губами горячий вздох и утонула в поцелуе Торна. Он впился губами в нее столь же неожиданно, как и в первый раз, пальцы рефлекторно сжались и приготовились нанести удар, но вместо него Офелия расслабила плечи, плавясь от фантастических ощущений. Его разум воспринимал этот поцелуй как самый первый, поэтому она чувствовала ту горечь от стольких годов в полном одиночестве на своем языке, отвечая тем же.

Торн сжал ее лицо объемными ладонями, зарылся длинными пальцами в темные копны кудрей, укладывая голову Офелии на подушку. Ее спину пробила мелкая дрожь от ощущения холодных пальцев на затылке, не менее холодных ладоней на щеках. Будь его воля, он бы прижал ее к себе крепко и сильно, чтобы она не исчезла, словно имела возможность. Торн не верил в то, что перед ним был он – единственный на свете человек, знавший его идеально и даже полюбивший за каждую черту лица и характера, которому было приятно разглядывать каждый из пятидесяти шести шрамов. Он не верил, что такой существует, пока не поцеловал ее, и пока она ему не ответила. Теперь у него не осталось сомнений, что Офелия и вправду его любит.

Она не хотела, чтобы это заканчивалось. Чтобы губы Торна оставили ее, чтобы он встал и продолжил заниматься работой как ни в чем не бывало – чтобы эта сказка имела конец. Офелия получила самый желанный подарок – поцелуй с Торном, и большего ей не нужно.

Офелия облизнула горячие губы и открыла глаза: она совсем не заметила, как рука взъерошила идеальную укладку волос. Отныне волосы Торна были взлохмачены. Она убрала руку назад под подушку, следя, как Торн укрывал ее обратно. Губы налились красным цветом, как и у Офелии, пальцы утратили ту ловкость, которой обладали минуту назад, а сам Торн, казалось, стал иным человеком. Собственный порыв забрал у него всю собранность, строгость и невозмутимость, но неудобств это не доставляло. В мире был лишь один человек, перед кем он не стеснялся быть расслабленнее обычного. Прямо сейчас она лежала здесь и смотрела на него до безумия пленительными близорукими глазами.

Торн вздохнул, огорченный тем, что не мог провести с ней рядом хоть одну ночь, и с нежностью коснулся лба Офелии губами, прежде чем встать на ноги и вернуться к отчетам. Однако работа в ту ночь выдалась продуктивной, ибо не было на земле катализатора лучше, чем спящая любимая девушка рядом. И отныне переставшая быть для него incognito.

Комментарий к Глава 10. Монстр в тени

Могу сказать, что позади уже чуть больше половины повествования, продолжение которого в пятницу)

========== Глава 11. Слабое место ==========

Тонкие веточки с гроздьями алой калины стучали по стеклу, испещренному витиеватыми узорами изо льда. Приоткрытое окно впускало в помещение назойливый свист мороза, дуновение ветра щипало щеки и покрывало капиллярной сеткой тыльные стороны ладоней, а кожу под платьями – мурашками.