Три судьбы

Сергей учёл. С тех пор развлекался он конспиративно, а деньги тратил с умом и потихоньку откладывал. Ещё через пару лет мать, втайне от отца, познакомила сына с вором в законе Сергеем Волошиным, посоветовав подружиться с этим влиятельным человеком. Так начальник уголовного розыска города Сергей Скворцов стал помогать «хорошим людям» из криминальной среды избегать уголовной ответственности, получая за это регулярное «вознаграждение».

Позже они с Волошиным поставили на поток бизнес по угону новых автомобилей ворами с последующим возвращением машин владельцам операми за половину стоимости. Деньги у Скворцова накопились немалые, причём, хранил он их, по настоянию матери, в долларах. Он часто прислушивался к её мнению, потому что понимал: отец умный и правильный, а мать мудрая и дальновидная.

Но что делать сейчас, когда страна на глазах непонятно куда катится, то ли в экономическую пропасть, то ли к капиталистическому процветанию? Продукты исчезают, цены скачут, во всём — от старых схем до новых законов — полная неопределённость.

Чего только стоило пережить государственный переворот, отстранение от власти первого Президента СССР, сумятицу в головах людей и митинги на улицах, а затем провал путча, арест мятежников и запрет деятельности коммунистической партии. И не все ведь пережили. Именно череда этих событий стала причиной смерти его отца. Он умер от обширного инфаркта, не вынеся уничтожения идеалов, служению которым отдал всю жизнь, и утверждения принципов, которых не смог принять.

Сергею снова вспомнилось девятнадцатое августа. Сначала невнятные и расплывчатые выступления путчистов по телевидению и ощущение полнейшего бреда происходящего, а потом вместо заявленных в программе телепередач трансляция балета «Лебединое озеро», означающая, что в стране в очередной раз случилось нечто из ряда вон выходящее.

А отец тогда так обрадовался, стал уверять, что теперь всё повернётся вспять, коммунисты порядок в стране наведут.

— Папа, о чём ты говоришь? — не выдержал Сергей подобного проявления наивности и радужных надежд старого партийного функционера. — Ты только в аббревиатуру эту вслушайся! Ну, чего хорошего можно ожидать от предприятия, которое назвало себя ГКЧП? Какое у него будущее, кроме полного провала?

В тот же день в здании Горсовета был создан штаб сопротивления государственному перевороту, учрежден Комитет по защите конституционных органов власти. В него вошли депутаты городского и областного советов, представители демократических партий, журналисты, общественные деятели. Они пытались прорвать информационную блокаду, довести до жителей области обращение Президента России Ельцина, его оценки ГКЧП и указы. Начали печатать листовки с этими документами, и со всего города в Горсовет повезли бумагу, множительную и копировальную технику. Добровольцы забирали и расклеивали готовые листовки. Это был просто Смольный какой-то.

Начальник городской милиции выступил на заседании Горсовета. На вопрос, с кем вы, он ответил, что присягал президенту России и будет верен присяге вместе со всеми своими сотрудниками. С начальником военного гарнизона была достигнута договоренность о том, что солдаты и офицеры находятся в казармах и никаких действий не предпринимают. Управление КГБ свою позицию не обозначало. Сторонники ГКЧП, увидев настроение народа, сидели тихо, тоже выжидали, чем дело кончится. А по городу шли бесконечные митинги, и задачей ОВД было не допустить массовых беспорядков.

Конечно, Скворцов-младший был на стороне законной власти, и вовсе не потому что «присягал», он просто не хотел возврата в старое прошлое, а Скворцов-старший не видел себя в новом будущем. Потому и ушёл. Насовсем.

Сергей налил в рюмку водки, глотнул, закусил принесённым с поминального стола в кафе солёным огурцом и прислушался. Мать тихонько застонала в своей, теперь уже одинокой, спальне. Он хотел отправиться к ней, справиться о её самочувствии, может, дать какую-нибудь таблетку. Но пока он на всякий случай наливал в стакан кипячёную воду, она сама появилась на пороге кухни в наброшенном поверх ночной сорочки тёплом халате и взглянула на часы.

— Почти одиннадцать, — отметила она. — Шёл бы ты спать, сын. Завтра ведь на службу.

— Ты бы знала, как не хочется!

— Я знаю. И давно хочу с тобой об этом поговорить.

— Поговорим, мама, только сейчас не время. Ты же себя плохо чувствуешь.

— Да ничего, мне уже лучше. Днём давление скакало, а подремала немного — и вроде отпустило. Налей-ка мне рюмку коньяка.

— Марго хочет купить две двухкомнатные квартиры друг над другом и объединить их в двухэтажное жильё. Такой проект оригинальный разработала: на первом этаже кухня-столовая и гостевая комната, на втором — кабинет и две спальни, соответственно, и два санузла получается. Удобная планировка, мне очень понравилось, дизайнерский талант у неё неожиданно прорезался, — вдруг совершенно некстати сообщил Сергей.