Три недели с моим братом

И вот в возрасте семи недель Лекси прооперировали. А я тем вечером подписывал книги восьмистам читателям – и сам себя ненавидел за то, что не могу быть с семьей.

Однако я по-прежнему работал как одержимый. Еще в городе Джексон штата Миссисипи я довел до конца черновик «Ангела-хранителя», а по возвращении домой написал сценарий фильма по этому роману и составил для веб-сайта текст, в котором было больше слов, чем в моем первом романе. В свободное время я работал над пилотной серией фильма для «Си-би-эс», основанной на моем романе «Спасение» – я согласился выступить исполнительным продюсером, если фильм будет иметь успех.

В конце декабря издательство попросило переработать «Ангела-хранителя» – полностью переписать вторую половину книги. На горизонте маячил дедлайн, я должен был предоставить какой-нибудь роман, чтобы его издали осенью, – и я сел за «Ночи в Роданте». Я собирался предложить его вместо «Ангела-хранителя», который будет напечатан весной 2003 года. Хотя время поджимало – «Ночи в Роданте» следовало завершить к апрелю, потому что в этом году требовалось написать еще один, третий роман, сразу же после «Ангела-хранителя», чтобы к осени 2003 его могли издать под названием «Свадьба».

Иными словами, 2002 год грозил стать еще более напряженным и занятым. У меня были жена и пять детей – каждый из которых нуждался в моем внимании, – а работать приходилось еще усерднее и быстрее.

Я трудился изо всех сил и просто не знал, как остановиться. Жизнь превратилась в борьбу; даже захоти я что-нибудь изменить, вряд ли я понял бы, как это сделать. Однако даже тогда я подсознательно знал, что мне нужно уравновесить свою жизнь, и помочь в этом сможет только Мика.

И словно в ответ на мои молитвы на почту пришел тот рекламный буклет.

Эпилог

15 февраля, суббота,

дорога домой

В последнюю ночь в Тромсё у нас состоялся прощальный ужин. Вечерело, вылетать предстояло рано утром, а из-за двухчасового ожидания в Лондоне наш путь домой должен был занять почти пятнадцать часов.

Атмосфера на борту самолета царила разнообразная: от оживленной до спокойной. Люди бродили по проходу, обменивались телефонными номерами и адресами электронной почты. Мы с Микой тоже попрощались с новообретенными друзьями: как только мы приземлимся и пройдем таможню, все разойдутся в разных направлениях и разлетятся по домам.

Мика задремал, а я смотрел в иллюминатор на проплывающие внизу облака.

Я испытывал смешанные чувства – немного грустил от того, что наше путешествие подошло к концу, и в то же время с волнением предвкушал встречу с женой и детьми. Мы с Кэт полюбили друг друга в третью неделю марта 1988 года, и с течением лет моя любовь к ней все больше крепла. Да и как могло быть иначе? Когда жизнь нанесла мне первый удар, мы были женаты всего шесть недель, и Кэт поддерживала меня те первые ужасные ночи, когда боль от утраты кажется нестерпимой. С тех пор она не переставала меня поддерживать. Как бы тяжело мне ни приходилось, я в общем и целом считаю себя счастливчиком. И доказательством тому моя жена и дети. Даже сейчас в молитве перед сном я благодарю Бога за Его дары.

В душе я, наверное, такой же оптимист, как и моя мама. Да, этот самый оптимист иногда слишком много беспокоится и слишком усердно работает, но все равно не перестает радоваться жизни. Когда я печалюсь об утрате родителей и сестры, я смотрю на своих детей и вижу в них себя в детстве. В родительской семье было пять человек – трое мужчин и две женщины. Моих детей тоже пятеро, и я осознал, что если эхо голосов моей семьи со временем затихнет, то их заменят взволнованные звуки счастливого детства. Как говорится, круговорот жизни продолжается.

Я хорошо усвоил уроки, которые преподали мне папа и мама. Я теснее общаюсь с детьми, – хотя нередко ловлю себя на том, что говорю или поступаю так же, как мои родители. Например, с работы мама приходила всегда с улыбкой, и я стараюсь тоже улыбаться, когда заканчиваю работать над книгой по вечерам. Отец всегда внимательно выслушивал меня, когда я обращался к нему с каким-нибудь вопросом, и помогал мне найти решение проблемы самостоятельно. Я стараюсь так же поступать со своими детьми. По вечерам, когда я укладываю детей спать, я прошу их назвать три хороших поступка, которые для них совершили сегодня братья и сестры. Я надеюсь, что это поможет им сблизиться так же, как сблизились Мика, Дана и я. И очень часто я говорю им «Дело твое, но…». Или «Никто не обещал справедливой жизни» и «Мы хотим одно, а получаем другое». Тогда я отворачиваюсь и улыбаюсь при мысли о том, что сказали бы мои родители, услышав такие слова от меня.

О Дане думать нелегко. Ее смерть выбила меня из колеи; потребовались годы, чтобы прийти в себя. Она была слишком молода, слишком близка мне, чтобы я смирился с утратой. Однако сестра преподала мне хороший урок. Она единственная из семьи не позволяла болезни сломить себя. Она жила полной жизнью, невзирая на страхи, она смеялась и улыбалась до самой кончины. Сильный человек…