Три мушкетера

Портос и Арамис уселись за стол и стали играть. Атос в раздумье медленно расхаживал по комнате.

Раздумывая и прогуливаясь, Атос ходил взад и вперёд мимо трубы наполовину разобранной печки; другой конец этой трубы был выведен в комнату верхнего этажа. Проходя мимо, он каждый раз слышал чьи-то приглушённые голоса, которые наконец привлекли его внимание. Атос подошёл ближе и разобрал несколько слов, которые показались ему настолько интересными, что он сделал знак своим товарищам замолчать, а сам замер на месте, согнувшись и приложив ухо к нижнему отверстию трубы.

- Послушайте, миледи, - говорил кардинал, - дело это важное. Садитесь сюда, и давайте побеседуем.

- Миледи! - прошептал Атос.

- Я слушаю, ваше высокопреосвященство, с величайшим вниманием, - ответил женский голос, при звуке которого мушкетёр вздрогнул.

- Небольшое судно с английской командой, капитан которого мне предан, поджидает вас близ устья Шаранты, у форта Ла-Пуэнт. Оно снимется с якоря завтра утром.

- Так, значит, мне нужно выехать туда сегодня вечером?

- Сию же минуту, то есть сразу после того, как вы получите мои указания. Два человека, которых вы увидите у дверей, когда выйдете отсюда, будут охранять вас в пути. Я выйду первым. Вы подождите полчаса и затем выйдете тоже.

- Хорошо, монсеньёр. Но вернёмся к тому поручению, которое вам угодно дать мне. Я хочу и впредь быть достойной доверия вашего высокопреосвященства, а потому благоволите ясно и точно изложить мне это поручение, чтобы я не совершила какой-нибудь оплошности.

Между двумя собеседниками на минуту водворилось глубокое молчание; было очевидно, что кардинал заранее взвешивал свои выражения, а миледи старалась мысленно сосредоточиться, чтобы понять то, что он скажет, и запечатлеть всё в памяти.

Атос, воспользовавшись этой минутой, попросил своих товарищей запереть изнутри дверь, знаком подозвал их и предложил им послушать вместе с ним.

Оба мушкетёра, любившие удобства, принесли по стулу для себя и стул для Атоса. Все трое уселись, сблизив головы и насторожив слух.

- Вы поедете в Лондон, - продолжал кардинал. - В Лондоне вы навестите Бекингэма…

- Замечу вашему высокопреосвященству, - вставила миледи, - что после дела с алмазными подвесками, к которому герцог упорно считает меня причастной, его светлость питает ко мне недоверие.

- Но на этот раз, - возразил кардинал, - речь идёт вовсе не о том, чтобы вы снискали его доверие, а о том, чтобы вы открыто и честно явились к нему в качестве посредницы.

- Открыто и честно… - повторила миледи с едва уловимым оттенком двусмысленности.

- Да, открыто и честно, - подтвердил кардинал прежним тоном. - Все эти переговоры должны вестись в открытую.

- Я в точности исполню указания вашего высокопреосвященства и с готовностью ожидаю их.

- Вы явитесь к Бекингэму от моего имени и скажете ему, что мне известны все его приготовления, но что они меня мало тревожат: как только он отважится сделать первый шаг, я погублю королеву.

- Поверит ли он, что ваше высокопреосвященство в состоянии осуществить свою угрозу?

- Да, ибо у меня есть доказательства.

- Надо, чтобы я могла представить ему эти доказательства и он по достоинству оценил их.

- Конечно. Вы скажете ему, что я опубликую донесение Буа-Робера и маркиза де Ботрю о свидании герцога с королевой у супруги коннетабля в тот вечер, когда супруга коннетабля давала бал-маскарад. А чтобы у него не оставалось никаких сомнений, вы скажете ему, что он приехал туда в костюме Великого Могола, в котором собирался быть там кавалер де Гиз и который он купил у де Гиза за три тысячи пистолей…

- Хорошо, монсеньёр.

- Мне известно до мельчайших подробностей, как он вошёл и затем вышел ночью из дворца, куда он проник переодетый итальянцем-предсказателем. Вы скажете ему, для того чтобы он окончательно убедился в достоверности моих сведений, что под плащом на нём было надето широкое белое платье, усеянное чёрными блёстками, черепами и скрещёнными костями, так как в случае какой-либо неожиданности он хотел выдать себя за привидение Белой Дамы, которое, как всем известно, всегда появляется в Лувре перед каким-нибудь важным событием…

- Это всё, монсеньёр?

- Скажите ему, что я знаю также все подробности похождения в Амьене, что я велю изложить их в виде небольшого занимательного романа с планом сада и с портретами главных действующих лиц этой ночной сцены.

- Я скажу ему это.

- Передайте ему ещё, что Монтегю в моих руках, что Монтегю в Бастилии, и хотя у него не перехватили, правда, никакого письма, но пытка может вынудить его сказать то, что он знает, и… даже то, чего не знает.

- Превосходно.

- И, наконец, прибавьте, что герцог, спеша уехать с острова Рэ, забыл в своей квартире некое письмо госпожи де Шеврез, которое сильно порочит королеву, ибо оно доказывает не только то, что её величество может любить врагов короля, но и то, что она состоит в заговоре с врагами Франции. Вы хорошо запомнили всё, что я вам сказал, не так ли?

- Судите сами, ваше высокопреосвященство: бал у супруги коннетабля, ночь в Лувре, вечер в Амьене, арест Монтегю, письмо госпожи де Шеврез.