Три мушкетера

- Однако же вы не такие люди, которые позволяют безнаказанно наносить себе удары шпагой, - возразил кардинал. - Послушайте, господа, будьте откровенны: некоторые из этих ударов вы, наверное, вернули обратно? Исповедуйтесь мне - ведь вам известно, что я имею право отпускать грехи.

- Я, монсеньёр, - сказал Атос, - даже и не прикоснулся к шпаге - я просто взял своего противника в охапку и вышвырнул его в окно… Кажется, при падении, - продолжал Атос с некоторым колебанием, - он сломал себе ногу.

- Ага! - произнёс кардинал. - А вы, господин Портос?

- Я, монсеньёр, знаю, что дуэли запрещены, поэтому я схватил скамью и нанёс одному из этих разбойников удар, который, надо думать, разбил ему плечо.

- Так… - сказал кардинал. - А вы, господин Арамис?

- У меня, монсеньёр, самый безобидный нрав, и к тому же я собираюсь постричься в монахи, что, быть может, неизвестно вашему высокопреосвященству. Поэтому я всячески удерживал моих товарищей, как вдруг один из этих негодяев нанёс мне предательский удар шпагой в левую руку. Тут моё терпение истощилось, я тоже выхватил шпагу, и когда он снова бросился на меня, то мне показалось, что он наткнулся на остриё всем телом. Не знаю точно, так ли это, но твёрдо помню, что он упал, и, кажется, его унесли вместе с двумя остальными.

- Чёрт возьми, - произнёс кардинал, - три человека выбыли из строя из-за трактирной ссоры!.. Да, господа, вы не любите шутить. А из-за чего возник спор?

- Эти негодяи были пьяны, - сказал Атос. - Они узнали, что вечером в гостиницу прибыла какая-то женщина, и хотели вломиться к ней.

- Вломиться к ней? - повторил кардинал. - С какой же целью?

- По всей вероятности, с целью совершить над ней насилие, - ответил Атос. - Ведь я уже имел честь сообщить вашему высокопреосвященству, что эти негодяи были пьяны.

- И эта женщина была молода и красива? - спросил кардинал с некоторым беспокойством.

- Мы не видели её, монсеньёр, - ответил Атос.

- Ах, вы не видели её? Ну, прекрасно! - с живостью сказал кардинал. - Вы хорошо сделали, что вступились за честь женщины, и так как я сам еду сейчас в «Красную Голубятню», то узнаю, правда ли то, что вы мне сказали.

- Монсеньёр, - гордо проговорил Атос, - мы дворяне и не стали бы лгать даже ради спасения жизни!

- Да я и не сомневаюсь в правдивости ваших слов, господин Атос, нисколько не сомневаюсь… Однако скажите, - добавил он, чтобы переменить разговор, - разве эта дама была одна?

- Вместе с этой дамой в комнате был мужчина, - сказал Атос, - но так как, несмотря на шум, он не вышел, надо полагать, что он трус.

- «Не судите опрометчиво», говорится в Евангелии, - возразил кардинал.

Атос поклонился.

- А теперь, господа, довольно, - продолжал кардинал. - Я узнал то, что хотел. Следуйте за мной.

Три мушкетёра пропустили кардинала вперёд; он опять закрыл лицо капюшоном, тронул лошадь и поехал, держась на расстоянии девяти или десяти шагов впереди своих четырёх спутников.

Вскоре отряд подъехал к трактиру, который казался пустым и молчаливым: хозяин, видимо, знал, какой прославленный гость должен был приехать к нему, и заранее спровадил докучливых посетителей.

Шагов за десять до двери кардинал знаком приказал своему спутнику и трём мушкетёрам остановиться. Чья-то осёдланная лошадь была привязана к ставню; кардинал постучал три раза условным стуком.

Какой-то человек, закутанный в плащ, сейчас же вышел из дома, обменялся с кардиналом несколькими короткими фразами, сел на лошадь и поскакал по дороге к Сюржеру, которая вела также и в Париж.

- Подъезжайте ближе, господа, - сказал кардинал. - Вы сказали мне правду, господа мушкетёры, - обратился он к трём приятелям, - и, поскольку это будет зависеть от меня, наша сегодняшняя встреча принесёт вам пользу. А пока что следуйте за мной.

Кардинал сошёл с лошади, мушкетёры сделали то же; кардинал бросил поводья своему оруженосцу; три мушкетёра привязали своих лошадей к ставням.

Трактирщик стоял на пороге - для него кардинал был просто офицером, приехавшим повидаться с дамой.

- Нет ли у вас внизу какой-нибудь комнаты, где бы эти господа могли подождать меня и погреться у камина? - спросил кардинал.

Трактирщик отворил дверь большой комнаты, где совсем недавно вместо прежней дрянной печурки поставили прекрасный большой камин.

- Вот эта, - сказал он.

- Хорошо, - сказал кардинал. - Войдите сюда, господа, и потрудитесь подождать меня - я задержу вас не более получаса.

И пока три мушкетёра входили в комнату нижнего этажа, кардинал стал быстро подниматься по лестнице, не задавая больше никаких вопросов. Он, видимо, отлично знал дорогу.

XIV О ПОЛЬЗЕ ПЕЧНЫХ ТРУБ

Было очевидно, что наши три друга, сами того не подозревая, движимые только рыцарскими побуждениями и отвагой, оказали услугу какой-то особе, которую кардинал удостаивал своим высоким покровительством.

Но кто же была эта особа? Вот вопрос, который прежде всего задали себе три мушкетёра. Затем, видя, что, сколько бы они ни высказывали предположений, ни одно из них не является удовлетворительным, Портос позвал хозяина и велел подать игральные кости.