Три мушкетера

"Well, monsieur, let us go to him. Let us adjure him, in the name of the God before whom he must perhaps appear, to speak the truth.	- Так вот, сударь, пойдемте к нему и именем бога, перед которым ему, может быть, суждено скоро предстать, будем заклинать его сказать правду.
I will take him for judge in his own cause, monsieur, and will believe what he will say."	Пусть он станет судьей в своем собственном деле, сударь, и я поверю всему, что он скажет.
M. de la Tremouille reflected for an instant; then as it was difficult to suggest a more reasonable proposal, he agreed to it.	Г-н де Ла Тремуль на мгновение задумался, но, решив, что трудно сделать более разумное предложение, сразу же согласился.
Both descended to the chamber in which the wounded man lay.	Оба они спустились в комнату, где лежал раненый.
The latter, on seeing these two noble lords who came to visit him, endeavored to raise himself up in his bed; but he was too weak, and exhausted by the effort, he fell back again almost senseless.	При виде этих знатных господ, пришедших навестить его, больной попробовал приподняться на кровати, но был так слаб, что, утомленный сделанным усилием, повалился назад, почти потеряв сознание.
M. de la Tremouille approached him, and made him inhale some salts, which recalled him to life.	Г-н де Ла Тремуль подошел к нему и поднес к его лицу флакон с солью, которая и привела его в чувство.
Then M. de Treville, unwilling that it should be thought that he had influenced the wounded man, requested M. de la Tremouille to interrogate him himself.	Тогда г-н де Тревиль, не желавший, чтобы его обвинили в воздействии на больного, предложил де Ла Тремулю самому расспросить раненого.
That happened which M. de Treville had foreseen.	Все произошло так, как и предполагал г-н де Тревиль.
Placed between life and death, as Bernajoux was, he had no idea for a moment of concealing the truth; and he described to the two nobles the affair exactly as it had passed.	Находясь между жизнью и смертью, Бернажу не мог скрыть истину. И он рассказал все так, как оно произошло на самом деле.
This was all that M. de Treville wanted.	Только к этому и стремился де Тревиль.
He wished Bernajoux a speedy convalescence, took leave of M. de la Tremouille, returned to his hotel, and immediately sent word to the four friends that he awaited their company at dinner.	Он пожелал Бернажу скорейшего выздоровления, простился с де Ла Тремулем, вернулся к себе домой и немедленно же послал сказать четырем друзьям, что ожидает их к обеду.
M. de Treville entertained good company, wholly anticardinalist, though.	У г-на де Тревиля собиралось самое лучшее общество - сплошь противники кардинала, кстати сказать.
It may easily be understood, therefore, that the conversation during the whole of dinner turned upon the two checks that his Eminence's Guardsmen had received.	Понятно поэтому, что разговор в течение всего обеда вертелся вокруг двойного поражения, понесенного гвардейцами его высокопреосвященства.
Now, as d'Artagnan had been the hero of these two fights, it was upon him that all the felicitations fell, which Athos, Porthos, and Aramis abandoned to him, not only as good comrades, but as men who had so often had their turn that could very well afford him his.	А так как д'Артаньян был героем обоих сражений, то именно на него посыпались все хвалы, которые Атос, Портос и Арамис рады были уступить ему не только как добрые товарищи, но и как люди, которых превозносили настолько часто, что они на этот раз могли отказаться от своей доли.