Три мушкетера

But M. de la Tremouille-already prejudiced by his esquire, whose relative, as we already know, Bernajoux was-replied that it was neither for M. de Treville nor the Musketeers to complain, but, on the contrary, for him, whose people the Musketeers had assaulted and whose hotel they had endeavored to burn.	Г-н де Ла Тремуль, уже предупрежденный своим конюшим, родственником которого, как известно, был Бернажу, ответил, что ни г-ну де Тревилю, ни его мушкетерам не подобало жаловаться, а что, наоборот, жаловаться должен был бы он, ибо мушкетеры атаковали его слуг и собирались даже поджечь его дом.
Now, as the debate between these two nobles might last a long time, each becoming, naturally, more firm in his own opinion, M. de Treville thought of an expedient which might terminate it quietly.	Спор между этими двумя вельможами мог затянуться надолго, и каждый из них, разумеется, стоял бы на своем, но де Тревиль придумал выход, который должен был все уяснить.
This was to go himself to M. de la Tremouille.	Он решил лично отправиться к г-ну де Ла Тремулю.
He repaired, therefore, immediately to his hotel, and caused himself to be announced.	Подъехав к дому г-на де Ла Тремуля, он приказал доложить о себе.
The two nobles saluted each other politely, for if no friendship existed between them, there was at least esteem.	Вельможи учтиво раскланялись. Хотя и не будучи связаны узами дружбы, они все же питали взаимное уважение.
Both were men of courage and honor; and as M. de la Tremouille-a Protestant, and seeing the king seldom-was of no party, he did not, in general, carry any bias into his social relations.	Оба они были люди чести и большой души. И так как де Ла Тремуль, будучи протестантом, редко бывал при дворе и поэтому не принадлежал ни к какой партии, он обычно в свои отношения к людям не вносил предубеждений.
This time, however, his address, although polite, was cooler than usual.	На этот раз все же де Тревиль был принят хотя и учтиво, но холоднее, чем всегда.
"Monsieur," said M. de Treville, "we fancy that we have each cause to complain of the other, and I am come to endeavor to clear up this affair."	- Сударь, - проговорил капитан мушкетеров, - оба мы считаем себя обиженными, и я явился к вам, чтобы вместе с вами выяснить все обстоятельства этого дела.
"I have no objection," replied M. de la Tremouille, "but I warn you that I am well informed, and all the fault is with your Musketeers."	- Пожалуйста, - ответил де Ла Тремуль, - но предупреждаю вас, что я хорошо осведомлен, и вся вина на стороне ваших мушкетеров.
"You are too just and reasonable a man, monsieur!" said Treville, "not to accept the proposal I am about to make to you."	- Вы, сударь, человек слишком рассудительный и справедливый, чтобы отказаться от предложения, с которым я прибыл к вам.
"Make it, monsieur, I listen."	- Прошу вас, сударь, я слушаю.
"How is Monsieur Bernajoux, your esquire's relative?"	- Как себя чувствует господин Бернажу, родственник вашего конюшего?
"Why, monsieur, very ill indeed!	- Ему очень плохо, сударь.
In addition to the sword thrust in his arm, which is not dangerous, he has received another right through his lungs, of which the doctor says bad things."	Кроме раны в предплечье, которая не представляет ничего опасного, ему нанесен был и второй удар, задевший легкое. Лекарь почти не надеется на выздоровление.
"But has the wounded man retained his senses?" "Perfectly."	- Раненый в сознании? - Да, в полном сознании.
"Does he talk?"	- Он может говорить?
"With difficulty, but he can speak."	- С трудом, но говорит.