Три мушкетера

D'Artagnan entered after the cardinal, and behind d'Artagnan the door was guarded.	Д'Артаньян вошел вслед за кардиналом, а за дверью остались на страже его друзья.
His Eminence entered the chamber which served him as a study, and made a sign to Rochefort to bring in the young Musketeer.	Кардинал отправился прямо в комнату, служившую ему кабинетом, и подал знак Рошфору ввести к нему молодого мушкетера.
Rochefort obeyed and retired.	Рошфор исполнил его приказание и удалился.
D'Artagnan remained alone in front of the cardinal; this was his second interview with Richelieu, and he afterward confessed that he felt well assured it would be his last.	Д'Артаньян остался наедине с кардиналом; это было его второе свидание с Ришелье, и, как д'Артаньян признавался впоследствии, он был твердо убежден, что оно окажется последним.
Richelieu remained standing, leaning against the mantelpiece; a table was between him and d'Artagnan.	Ришелье остался стоять, прислонясь к камину; находившийся в комнате стол отделял его от д'Артаньяна.
"Monsieur," said the cardinal, "you have been arrested by my orders."	- Милостивый государь, - начал кардинал, - вы арестованы по моему приказанию.
"So they tell me, monseigneur."	- Мне сказали это, монсеньер.
"Do you know why?"	- А знаете ли вы, за что?
"No, monseigneur, for the only thing for which I could be arrested is still unknown to your Eminence."	- Нет, монсеньер. Ведь единственная вещь, за которую я бы мог быть арестован, еще неизвестна вашему высокопреосвященству.
Richelieu looked steadfastly at the young man.	Ришелье пристально посмотрел на юношу:
"Holloa!" said he, "what does that mean?"	-Вот как! Что это значит?
"If Monseigneur will have the goodness to tell me, in the first place, what crimes are imputed to me, I will then tell him the deeds I have really done."	- Если монсеньеру будет угодно сказать мне прежде, какие преступления вменяются мне в вину, я расскажу затем поступки, которые я совершил на деле.
"Crimes are imputed to you which had brought down far loftier heads than yours, monsieur," said the cardinal.	- Вам вменяются в вину преступления, за которые снимали голову людям познатнее вас, милостивый государь! - ответил Ришелье.
"What, monseigneur?" said d'Artagnan, with a calmness which astonished the cardinal himself.	- Какие же, монсеньер? - спросил д'Артаньян со спокойствием, удивившим самого кардинала.
"You are charged with having corresponded with the enemies of the kingdom; you are charged with having surprised state secrets; you are charged with having tried to thwart the plans of your general."	- Вас обвиняют в том, что вы переписывались с врагами государства, обвиняют в том, что вы выведали государственные тайны, в том, что вы пытались расстроить планы вашего военачальника.
"And who charges me with this, monseigneur?" said d'Artagnan, who had no doubt the accusation came from Milady, "a woman branded by the justice of the country; a woman who has espoused one man in France and another in England; a woman who poisoned her second husband and who attempted both to poison and assassinate me!"	- А кто меня обвиняет в этом, монсеньер? - сказал д'Артаньян, догадываясь, что это дело рук миледи. - Женщина, заклейменная государственным правосудием, женщина, вышедшая замуж за одного человека во Франции и за другого в Англии, женщина, отравившая своего второго мужа и покушавшаяся отравить меня!
"What do you say, monsieur?" cried the cardinal, astonished; "and of what woman are you speaking thus?"	- Что вы рассказываете, милостивый государь! - с удивлением воскликнул кардинал. - О какой женщине вы говорите это?