Три мушкетера

How is it possible for a poor mercer, who detests Huguenots and who abhors Spaniards, to be accused of high treason?	Да как же несчастный галантерейщик, который не терпит гугенотов и ненавидит испанцев, может быть обвинен в государственной измене?
Consider, monsieur, the thing is absolutely impossible."	Вы сами подумайте, господин комиссар! Ведь это же совершенно немыслимо!
"Monsieur Bonacieux," said the commissary, looking at the accused as if his little eyes had the faculty of reading to the very depths of hearts, "you have a wife?"	-Господин Бонасье... - произнес комиссар, глядя на обвиняемого так, словно его маленькие глазки обладали способностью читать в глубине сердец.- Господин Бонасье, у вас есть жена?
"Yes, monsieur," replied the mercer, in a tremble, feeling that it was at this point affairs were likely to become perplexing; "that is to say, I HAD one."	- Да, сударь, - с дрожью ответил галантерейщик, чувствуя, что вот именно сейчас начнутся осложнения. - У меня... у меня была жена.
"What, you 'had one'?	- Как это - была?
What have you done with her, then, if you have her no longer?"	Куда же вы ее дели, если она у вас была?
"They have abducted her, monsieur."	- Ее похитили у меня, сударь.
"They have abducted her?	- Похитили? - переспросил комиссар.
Ah!"	- Вот как!
Bonacieux inferred from this "Ah" that the affair grew more and more intricate.	Бонасье по этому "вот как!" понял, что дело его все больше запутывается.
"They have abducted her," added the commissary; "and do you know the man who has committed this deed?"	- Итак, ее похитили, - продолжал комиссар. - Ну, а знаете ли вы, кто именно ее похитил?
"I think I know him."	- Мне кажется, что знаю.
"Who is he?"	- Кто же это?
"Remember that I affirm nothing, Monsieur the Commissary, and that I only suspect."	- Заметьте, господин комиссар, что я ничего не утверждаю.
"Whom do you suspect?	Я только подозреваю.
Come, answer freely."	- Кого же вы подозреваете? Ну, отвечайте откровенно.
M. Bonacieux was in the greatest perplexity possible. Had he better deny everything or tell everything?	Г-н Бонасье растерялся: следовало ли ему во всем отпираться или все выложить начистоту?
By denying all, it might be suspected that he must know too much to avow; by confessing all he might prove his good will.	Если он станет отрицать все, могут предположить, что он знает слишком много и не смеет в этом признаться.
He decided, then, to tell all.	Сознаваясь, он докажет свою добрую волю.
"I suspect," said he, "a tall, dark man, of lofty carriage, who has the air of a great lord.	Он решил поэтому сказать все. - Я подозреваю мужчину высокого роста, черноволосого, смуглого, важного на вид, похожего на знатного вельможу.
He has followed us several times, as I think, when I have waited for my wife at the wicket of the Louvre to escort her home."	Он несколько раз следовал за нами, как мне показалось, когда я поджидал жену у выхода из Лувра и отводил ее домой.