Три кварка (1982-2012)

Прикрываю глаза и несколько раз повторяю про себя нехитрую мантру. «Я спокоен. Я совершенно спокоен. Ты замечательная девушка, я от тебя без ума, но мне не нужны неприятности. Я абсолютно спокоен. Я как кремень. Как партизан на допросе. Ты самая лучшая, но жизнь сложная штука. Я спокоен до безобразия. Стоек как оловянный солдатик… Ага, вроде подействовало».

Разворачиваюсь к шкафу, достаю оттуда подаренную Кривошапкиным куртку и не торопясь её надеваю.

— Ну что, я готов. Провожу тебя, как обещал.

Сказать, что Лена расстроена, значит ничего не сказать. В глазах разочарование и обида. Губы дрожат, кажется, она хочет что-то сказать, но… ничего не поделаешь — сама просила, чтоб проводил, а про всё остальное мы с ней не договаривались. Девушка берёт с кровати пальто, я намереваюсь помочь, но, увы — помощи Лена отказывается. Дёргает недовольно плечом и с гордым видом выходит из комнаты. Вроде как «не очень-то и хотелось».

Спешу за ней. Догоняю около наружной двери.

Лена перешагивает через порог. Поворачивается. Смотрит на меня. Ждёт.

«М-да. Болван ты, Андрюха. Дурень редчайший. Отказать такой девушке — это даже не преступление, это диагноз…»

В порыве самоуничижения неожиданно вспоминаю одну очень важную вещь.

«Ёлки! Я же ключи забыл».

Бросаю Лене «Подожди, я сейчас», бегу по коридору назад и… упираюсь в закрытую дверь. «Вот уж, действительно, придурок конкретный». Дёргаю ручку (а вдруг откроется?), судорожно пытаюсь понять, что же дальше. На всякий случай, ещё раз ощупываю карманы. «Фух! Слава те господи. Вот они — не в куртке, а в джинсах».

С огромнейшим облегчением достаю ключи из кармана. Радуюсь. Засовываю их обратно. «Очень хорошо. Дверь ломать не придётся… Оп-па! А это что за фигня?»

Вынимаю из джинсов маленький бумажный пакетик. Двойной. Цена — четыре копейки.

В коридор выглядывает Синицын. Смотрит на то, что у меня в руках, после чего протягивает с восхищением в голосе:

— Ну, ты и монстр!

«Угу. Прямо-таки маньяк сексуальный».

Запихиваю презервативы в карман и весело подмигиваю приятелю:

— Нормально, Шур. Проверено электроникой…

[1]«Всё, что я хочу» — группа «Аквариум», «Синий альбом»,1981 г.

Глава 20(2)

Минут десять мы шли в полном молчании. Но потом Лена всё же оттаяла. Влюблённая женщина — статья особая. Готова простить своему избраннику любой закидон, даже откровенную «тупость». В разумных пределах, конечно. Всё как в народной мудрости: любовь зла, и козлы этим беззастенчиво пользуются.

Когда мы покинули студенческий городок и углубились в переплетение улиц, Лена взяла меня под руку и тихо спросила:

— Андрей, ты наверно считаешь меня полной дурой, да?

— Это почему это?

— Ну-у, — девушка немного замялась. — Мне отчего-то кажется, ты думаешь, что я вся такая… развратная. Только познакомились и сразу, ну, это самое.

Я промолчал, а она, не услышав ответа, лишь тяжко вздохнула и продолжила с горечью:

— Ну да. Всё правильно. Ты ведь понял уже, что ты… что я…

— Что я у тебя не первый?

Лена снова вздохнула:

— Да, не первый. А ещё я старше тебя на целых пять лет.

Я резко остановился, развернул Лену к себе и, глядя ей прямо в глаза, произнёс, выделяя каждое слово:

— Понимаешь, Лен, мне, грубо говоря, наплевать, что у тебя было когда-то. Где ты, что ты, с кем ты и насколько ты старше меня. Это не имеет никакого значения. Ты уже не девочка-школьница. Ты самостоятельная взрослая женщина и имеешь полное право поступать так, как считаешь нужным. И требовать от тебя большего не может никто. Я — тем более.

— Ты… правда, так думаешь? — судя по её взгляду, она была удивлена подобным признанием.

— Конечно, — повинуясь какому-то неясному чувству, я привлёк Лену к себе и мягко погладил по волосам. — Глупышка. Тебе что, ни разу не говорили, что ты умница и красавица, каких поискать?

— Нет, — прошептала умница и красавица, прижимаясь ко мне всем телом. — Ни разу не говорили.

— Они идиоты. Не видели очевидного.

После этих слов Лена прижалась ко мне ещё крепче, и секунд десять мы просто стояли, наслаждаясь друг другом. Потом девушка слегка отстранилась и, опустив голову, медленно, будто в смущении, проговорила:

— Андрей, а ты… ты, когда первый раз увидел меня, что почувствовал?

Я усмехнулся, прижал её снова к себе и, по-заговорщицки оглянувшись, прошептал на ухо:

— Я сразу подумал, если эта девушка не будет моей, то мне останется только ноги в цемент и в воду.

— Правда? — её глаза блестели как два огромных алмаза.

— Правда.

Это был честный ответ, и Лена это сразу почувствовала. Прильнув ко мне, она быстро-быстро заговорила. Срывающимся голосом, словно боялась, что её кто-то прервёт: