Три кварка (1982-2012)

В общежитие, как ни странно, нас пропустили без разговоров. Хотя, если честно, крутилась у меня в голове одна хитровыделанная мысль. Насчёт того, что бдительная вахтёрша обязательно остановит Лену на входе и потребует предъявить студбилет. Однако, к моему немалому удивлению, сидящая на вахте бабулька просто окинула её сонным взглядом и ничего не потребовала. Почему, фиг знает. На наших институтских барышень Лена была совсем не похожа. Скорее, наоборот, словно с другой планеты явилась. С той, где живут одни лишь красавицы. Короче, повода смыться с подводной лодки у меня так и не появилось. Пришлось вести даму к себе на этаж. Не скажу, что это было мне неприятно, но некоторая досада всё же присутствовала, поскольку очередной пункт моего изначального плана был с треском провален. И поделом. Нефиг выёживаться. Коли в попал в оборот, беги и не рыпайся… совратитель, блин, инопланетных принцесс.

Кстати, уже наверху, по дороге к нашему блоку, я едва не помер от смеха и одновременно от гордости за себя. Навстречу нам попался какой-то студент, не то с третьего, не то с четвёртого курса. Когда мы прошествовали мимо него, он просто не смог не сопроводить взглядом соблазнительно покачивающую бёдрами даму и в результате со всего маху налетел на дверной косяк в конце коридора. Лена конечно сделала вид, что ничего не заметила, а я еле-еле сдержался, чтобы не расхохотаться в голос. В общем, до блока мы всё-таки добрались. Практически без приключений.

Шурик, по всей видимости, был у себя, но мы к нему ломиться не стали и сразу прошли в мою комнату. Слава богу, соседи ещё не вернулись с картошки, и, значит, привычного студенческого бардака в помещении не наблюдалось. Старые носки в углу не стояли, постели были заправлены, пустые бутылки под столом не валялись. Стыдиться, по крайней мере, мне было нечего. Пока нечего.

Усадив Лену к себе на кровать и велев ничего не стесняться (и вообще — чувствовать себя как дома), я вытащил из шкафа чистые шмотки и рванул по-быстрому в душ. Негоже, знаете ли, заставлять девушку ждать, даже если она сама к тебе напросилась. В любом случае, это было бы не по-джентльменски. Джентльменом меня конечно назвать трудно, но ведь и не мужлан какой-нибудь, с правилами этикета знаком. Хотя и интерпретирую их не всегда правильно.

В душе я пробыл недолго. Свеженький как огурчик вернулся через пять минут в комнату и обнаружил, что гостья уже успела сбросить пальто и, оставшись в нарядной блузке (насколько я знаю, такие надевают исключительно для свиданий с молодыми людьми с целью покрасоваться перед избранником), с интересом рассматривала взятую с моей полки тетрадь. Ту самую, которая песенник и в которой несколько дней назад появилось послание из 2012-го.

— Ничего не понятно, — проинформировала меня Лена, захлопывая тетрадку. — Тут с одной стороны вроде бы песни, а с другой какая-то ерунда.

— Какая ещё ерунда?

Девушка пожала плечами.

— Там про какие-то кварки написано, а я в этом вообще ничего не соображаю.

— Про кварки? — забрав у гостьи тетрадь, я с раскрыл её на последней странице. — Хм, действительно, ерунда.

О том, что эта ерунда оказалась новым посланием от Синицына, я упоминать не стал. Мысленно перекрестившись и поблагодарив Шуру из будущего за то, что он, как обычно, растёкся мысью по древу и облёк свои гениальные рассуждения в недоступную для простых смертных форму.

— Это так, мысли всякие. О природе времени, материи и вообще, — с нарочитой небрежностью пояснил я, бросая тетрадку на стол.

— О времени? — Лена посмотрела на меня несколько странным взглядом, но, к счастью, дальше развивать эту тему не стала, переключив внимание на висящую на спинке кровати гитару. — А это твоя гитара?

— Моя.

— Можно?

— Пожалуйста.

Осторожно взяв инструмент, она несколько раз тронула пальчиком струны, потом вздохнула и протянула гитару мне:

— Знаешь, всегда мечтала научиться играть на такой.

— И как? Научилась?

— Не-а. У нас в семье только папа умеет.

— Молодец папа, — усмехнулся я, садясь перед Леной на стул и начиная подстраивать колки́ на «Кремоне».

— Да. Он молодец, — рассмеялась гостья. — А ты, как я понимаю, тоже умеешь?

— Ну, я конечно не Андрес Сеговия, но… могу кое-что.

— Сыграешь?

— Для тебя — всё что угодно.

От таких слов Лена неожиданно покраснела, но затем все же оправилась от смущения и, чуть подавшись вперёд, приготовилась слушать. Пристроившись на самом краешке казённой кровати, устремив в меня взгляд, закинув ногу на ногу, выпрямив спину и обхватив руками свою ну очень соблазнительную коленку.

Выдерживаю небольшую паузу, перехватываю поудобней гитару, медленно провожу рукою по струнам.

«Что же мне ей сыграть? Что-нибудь новенькое? То, что здесь ещё не слыхали? А, может, наоборот, что-нибудь совсем свежее, но пока не слишком известное?..»

Размышления длятся недолго. Пока одна (рациональная) часть мозга пытается подобрать подходящую для исполнения песню, другая (трансцендентная) уже раздаёт команды: «Нечего думать, играй что играется, пой что поётся». И я пою. Неведомо что. То, что навеяно подсознанием.