Треугольник

В 1804 году князь Цицианов осадил Эривань. Ученик тавризского оружейника маленький Межлум перешел границу и примкнул к русским войскам. Когда надо было — Межлум чинил оружие, надо было — плясал, надо было — готовил персидский кябаб. В одном из боев он вместе с другими русскими солдатами попал в плен и вновь очутился в Тавризе. Хотели казнить его — убежал и снова перебежал к русским. В Тавризе он появился вновь лишь спустя двадцать лет в составе дипломатического корпуса русского посла Александра Грибоедова. Межлум на рынке спас молоденькую девушку Дехцун, отняв ее у купца-перса, — девушку взяли в плен в Канакере и продали купцу.

Что остается после человека? В результате нападения фанатичной персидской черни на русское посольство удалось опознать трупы лишь нескольких счастливцев… От Межлума осталась только его казачья папаха, которую рвали на улице бродячие псы. А еще осталось дитя Межлума в чреве Дехцун. Сын родился в Петербургском военном госпитале.

В 1850 году поручик Тариэл Межлумов воевал на Кавказе против Шамиля. В день пленения великого имама в Петербурге скончалась мать поручика, тихая, покорная Дехцун, завещав сыну единственное желание — быть похороненной в родном Канакере. Тариэл Межлумов исполнил последнюю волю матери. В военной карете он перевез ее останки в Канакер и похоронил на погосте рядом с ее родными. И Тариэл Межлумов отдался на волю судьбы и военных приказов, служа в грязных городишках восточных окраин России — Порт Петровск, Дербент, Грозный и, наконец, Александрополь. Это была настоящая яма, и здесь он растерял остатки свежести и приспособился к местным нравам, кутил с городскими гуляками, брал взятки и громко хохотал над байками гюмрийских балагуров. В Александрополе суставы Межлумова так затвердели и закостенели, что он даже из коляски неохотно вылезал, точно так же и подвижность мысли сохранилась лишь в его собственном воображении. Но в жизни начало часто становится концом, а в конце вдруг начинается что-то необычное и новое. И кто знает, как повернется его судьба и когда она вдруг обнаружит в нем скрытого от него самого и совсем неожиданного для него незнакомца? Запечатанный сургучом приказ из Петербурга посылал Тариэла Межлумова в Персию для службы в русском посольстве, а в письме, вложенном в тот же конверт, поручику предлагалось ехать непременно с женой, иначе говоря, ему приказывали жениться. И жениться всего за неделю. Межлумов огляделся вокруг, понял, что это нереально, и решил прибегнуть к крайнему средству. Та, кто меньше всего в Александрополе подходит ему, кто поразительно не соответствует его мундиру, характеру, привычкам и образованию, — та и станет его женой. Мысль о совместной жизни с такой женщиной возбуждала любопытство, придавала всему остроту и загадочность. Волновало его и удивление, которое должно было испытать это кроткое создание… И Тариэл Межлумов вертел в руках карту со своим изображением, спеша как можно скорее бросить ее на стол. Девушка, которую увидел он однажды в скучный полдень, на первый взгляд, казалось бы, не составляла с ним большого контраста, ибо была на редкость хороша собой. Но неожиданность такого предложения могла ошеломить девушку, а удивление девушки должно было всколыхнуть и его чувства. И блестящий офицер Тариэл Межлумов велел привести к нему в комнату забредшую во двор боша[35] Джанджан, продававшую сита… Последствия этого необычного шага оказались самыми обычными и нормальными. Жена Тариэла Межлумова стала украшением посольства — светлая, голубоглазая, с той врожденной воспитанностью, которая на языке бога называется совестью, или чувством чести… Самый нелепый поступок Межлумова получился самым естественным, и он обнаружил для себя, что в человеке изначально заложена модель жизни, одинаковая для всех, остальное же — образование, положение, чины, как дым, — ветром приносит, ветром и уносит. Вместо необычного в его жизнь вошли самые обычные человеческие чувства — ревность, тоска, страх потери, хотя поводов для них не было никаких. Ханум Джанджан Межлумова вызывала уважение и у персов и у русских, а между балами и зваными обедами она любила плести маленькие сита…

Первенец Тариэла Межлумова Андраник родился в Тегеране, второй сын, Ростом, — в Тавризе. Тавризский хан Мехти-Гусейн старался находить общий язык с русскими (что было выгодно в его отношениях с Тегераном) и, обязанный этим Тариэлу Межлумовичу, он подарил ему двух слуг негритят, брата и сестру. Служба Межлумова подошла к концу, и он возвратился в Александрополь, взяв с собой чернокожих. Появление в городе маленьких негритят Али и Лейлы, подобно вспышке оспы, нарушило мерное, однообразное течение жизни. Злые языки придумывали разные истории, любопытные часами простаивали у дома Межлумовых, соседи, живущие напротив, смеялись, как дикари, видя постоянно улыбающиеся негритянские лица… Детей стали называть «Межлумовы негры», но поскольку они были единственными неграми не только в Александрополе, но и во всей Армении, то вскоре все стали называть Межлумовых «Негронк», то есть «Негровы».