Третий уровень

Из боков каждой машины действительно торчали штуковины, напоминавшие гигантские гладильные доски, однако мне они показались жесткими, и я не мог представить, чтобы ими можно было махать, как крыльями. Но, очевидно, майор имел в виду именно их.

– Да, сэр, – ответил я.

Однако майор снова качал головой.

– Слишком сложные, – сказал он. – Нам их не освоить. Нужны более ранние модели, но я их здесь не вижу. Идем, парень, не отставай.

Ведя лошадей, мы двинулись дальше, к парадным дверям другого здания. Заглянули внутрь – и там, на полу, в окружении инструментов и пустых ящиков, словно только что распакованных, стояла еще одна из этих штуковин. Летательный аппарат. Только этот был намного меньше и представлял собой деревянную раму, точно у воздушного змея, с маленькими парусиновыми крыльями, как назвал их майор. У штуковины не было колес, лишь пара полозьев, как у саней. Рядом была прислонена к стене табличка. Лунные лучи ее не достигали, но я смог различить некоторые слова. «Первый в мире, – гласила часть надписи, и ниже: – Китти-Хок».

Около минуты майор стоял, как загипнотизированный. Потом пробормотал себе под нос:

– Очень похоже на рисунки да Винчи, только, очевидно, это сработало. – Внезапно он просиял от восторга. – Это оно, парень, – сказал он. – За этим мы и пришли.

Я знал, что он задумал, и мне это не нравилось.

– Вы не сможете проникнуть туда, сэр, – сказал я. – Эти двери выглядят весьма мощными, и готов спорить, такое место охраняют не хуже монетного двора.

Майор лишь загадочно улыбнулся.

– Конечно, охраняют, сынок, ведь это сокровищница нации. Никто не сможет проникнуть внутрь и забрать что бы то ни было, не говоря уже об этом воздушном судне, – при обычных обстоятельствах. Но не тревожься, сынок. Предоставь это мне. А сейчас нам нужно топливо.

Развернувшись на каблуках, он зашагал к своей лошади, взял поводья и повел ее прочь, а я последовал за ним.

Мы зашли под деревья рядом с большим открытым пространством вроде парка, майор передвинул рычажок в своем черном ящике и нажал кнопку.

– Назад в тысяча восемьсот шестьдесят четвертый, – сказал он и принюхался. – Воздух здесь свежее. Итак, я хочу, чтобы ты сел на лошадь, отправился в штаб гарнизона и привез столько бензина, сколько сможешь погрузить. Его используют, чтобы чистить форму. Скажи, что это мой приказ. Понял?

– Да, сэр.

– Тогда поторапливайся. Встретимся на этом же месте.

Майор повернулся и повел свою лошадь прочь.

В штабе часовой разбудил рядового, который разбудил капрала, который разбудил сержанта, который разбудил лейтенанта, который разбудил капитана, который для приличия выругался, снова разбудил рядового и велел ему выполнить мою просьбу. Рядовой ушел, тихо бормоча себе под нос, и очень скоро вернулся с шестью пятигаллонными бутылями. Я закрепил их на седле, подписал шесть расписок в трех экземплярах и повел лошадь обратно на залитые лунным светом улицы Вашингтона, время от времени прикладываясь к яблочной водке.

Я специально снова проехал мимо Белого дома – и на этот раз кто-то стоял в освещенном восточном окне, крупный человек, высокий и худой; он ссутулил плечи и опустил голову на грудь – и я ощутил в нем усталую силу, и целеустремленность, и колоссальное достоинство. Я был уверен, что это он, но не могу утверждать, будто видел президента, ведь я всегда придерживался фактов и не позволял себе ни малейших отступлений от истины.

Майор ждал под деревьями, и при виде его у меня отвисла челюсть: рядом с ним стоял летательный аппарат.

– Сэр, – сказал я, – как вам…

– Очень просто, – перебил майор, улыбаясь и поглаживая бородку. – Я всего лишь встал перед парадной дверью, – он похлопал по черному ящику на седле рядом со своим плечом, – и переместился в то время, когда Смитсоновского института еще не существовало. Держа ящик под мышкой, сделал несколько шагов вперед, снова перевел рычажок, переместился в нужный момент – и вот он я, рядом с летательным аппаратом. Тем же способом я переместил аппарат и себя, а моя лошадь притащила его сюда на полозьях.

– Да, сэр, – сказал я.

Я решил подыгрывать ему столько, сколько он захочет, хотя действительно не понимал, как он вытащил летательный аппарат.

Майор вытянул руку.

– Я изучил местность, и она весьма каменистая и неровная. – Он повернулся к черному ящику, установил рычажок и нажал кнопку. – А теперь это парк, примерно в сороковых годах XX века.

– Да, сэр, – сказал я.

Майор кивнул на маленькую горловину в летательном аппарате.

– Заправь его, – велел он, и я отвязал одну бутыль, вытащил пробку и начал лить бензин в горловину. Судя по звуку, с которым бензин ударился о дно бака, тот был пустым. Наружу вылетело облачко пыли. Влезло не очень много, всего несколько кварт, и майор принялся отвязывать оставшиеся бутыли.

– Закрепи их на аппарате – приказал он, а пока я этим занимался, майор вышагивал взад-вперед, бормоча себе под нос: – Надо полагать, чтобы завести двигатель, нужно повернуть винты. Но аппарат не поднимется в воздух просто так.

Он все ходил, дергая себя за бородку, потом кивнул.