Третий Рейх

13 марта 1941 года Гитлер издал директиву, подписанную также Кейтелем, согласно которой в рамках реализации плана «Барбаросса» «в районе операций сухопутных войск рейхсфюрер СС получает для подготовки политического управления особые задания фюрера, которые вытекают из борьбы двух противостоящих политических систем, ведущейся до победного конца. В рамках этих заданий рейхсфюрер СС действует самостоятельно и под собственную ответственность». Айнзатцкоманды СД были освобождены от контроля армии в районах боевых действий на Востоке. Их главной задачей было «окончательное решение еврейского вопроса».[180]

В столкновении один на один Германия имела бы значительное превосходство над Россией. Но вермахту пришлось держать основную часть авиации и флота, а также немалое число сухопутных соединений на Западе и в Северной Африке, а без их участия возможность сокрушения России в ходе одной кампании выглядит весьма проблематичной. Понимал это и Гитлер. Его единственная надежда заключалась в том, что под влиянием военных поражений и гибели почти всей кадровой армии режим Сталина либо капитулирует, либо рухнет, и полномасштабное сопротивление на Востоке прекратится. Тогда в России вермахту пришлось бы в дальнейшем бороться лишь с партизанами и небольшим числом опиравшихся на Урал регулярных соединений. И борьба пошла бы примерно по такому же сценарию, как в Китае между японской армией и войсками Чан Кайши. Там японцам противостояли по сути в основном лишь партизанские отряды, а китайские регулярные части располагали лишь крайне ограниченным количеством вооружения и боеприпасов, поставленных союзниками, и состояли из слабо подготовленных бойцов – фактически ополченцев. Они в состоянии были сковывать определенное количество японских войск, но не могли отвоевать потерянные территории и вообще не могли предпринимать широкомасштабные наступательные операции, равно как и выдержать широкомасштабное наступление противника. Примерно на такой исход операции «Барбаросса» и рассчитывал Гитлер.

20 июня 1941 года, за два дня до нападения на СССР, уже назначенный министром будущих оккупированных восточных территорий Альфред Розенберг обратился с речью к служащим своего министерства, сформулировав политические цели войны:

«Мы ведем сегодня “крестовый поход” против большевизма не только для того, чтобы спасти от него “бедных русских”, но и для проведения германской мировой политики и обеспечения безопасности германского Рейха… Задачу нашей политики, мне кажется, надо видеть в том, чтобы разумно и целеустремленно поддержать стремления к свободе всех этих народов и привести их к совершенно определенной государственной форме, т. е. органически выделить из огромной территории Советского Союза государственные образования (республики) и организовать их против Москвы, чтобы освободить Германский Рейх на грядущие столетия от восточного кошмара».[181]

Сталин получил неопровержимые доказательства того, что Германия нападет на СССР, только 18 июня 1941 года. В этот день нарком государственной безопасности В.Н. Меркулов направил Сталину, Молотову и Берии сообщение с информацией от советских агентов в германском посольстве в Москве. Из сообщения следовало, что ведущие германские дипломаты, включая военного атташе, спешно покидают посольство, причем забирают с собой абсолютно все свои вещи, вплоть до автомобилей, так что «за время с 10 по 17 июня в Германию выехало 34 человека. При этом наряду со сборами к отъезду сотрудников посольства производятся спешная отправка в Германию служебных бумаг и сжигание части их на месте». Стало ясно, что германское нападение последует в ближайшие дни. Но у Сталина уже не было времени ни на то, чтобы закончить формирование ударных группировок, и тем более не было времени на то, чтобы привести войска в оборонительное положение. Поэтому он попытался выиграть время, предложив Германии переговоры, и до последнего запрещал привести войска у границы в боевую готовность. Но все было тщетно.[182]