Читаем Третий меморандум. Тетрадь первая. Первоград полностью

27 июля. Полтора часа до отправки домой. В завершение, для коллекции, был Голубев. Толковал о необходимости пресловутого триумвирата. Правда, я смутно представляю себя в одной упряжке с ним и Крапивной, но идея здравая. Слишком не любит Саня неформальных лидеров рядом со своей персоной, слишком уверен в собственной непогрешимости, слишком хочет остаться у кормила на веки вечные, слишком много «слишком»… Так что во избежание. Правда, пока он действует в допустимых пределах – слишком не зарывается, ну да посмотрим…

И еще – слишком остро ощущает он шаткость своего положения: колосс на глиняных ногах, эдакий буфер, дабы Совет не перелаялся. Плюс случайность выдвижения (выбор Хозяев), помноженная на высококачественную демагогию.

Голубев тоже пишет. Большой труд. «Введение в проблемы поддержания правопорядка» называется. 57 листов мелким каллиграфическим почерком. Грустно…

<p>Глава XX</p>…И потом объявили святой.И отпели, и похоронили —А она и не знала, за что.И. Ратушинская

Кеслер деловито скрючился над алюминиевым брусочком, выскабливая в нем углубления неприятно визжащим надфилем. Десяток уже готовых, блестящих и отполированных букв лежали слева. Справа ожидал кусок необработанного, блеклого стратегического металла, со скрипом и словесным надрывом выцыганенный Казаковым у слесарно-механической группы.

– Как дела? – поинтересовался координатор, бесшумно возникая за спиной.

– Дошел до буквы «и» в слове «передовую», – отозвался Кеслер, не переставая нежно елозить надфилем по металлу. – Я надеюсь, Сан Саныч, всех грядущих покойников мне не придется обшивать так парадно? В противном случае расширяйте заведение…

– Товарищ Кеслер! – Координатор на всякий случай изобразил праведный гнев. – Вы забываетесь! Это наши герои!

– Ах, боже ж мой! Вова и Олег тоже погибли не зазря, но удостоились простых дубовых досок. Я, Сан Саныч, испытываю лично к вам большое уважение, но не стоит делать из меня круглого болвана.

Казаков несколько секунд раздумчиво глядел на тощую, согбенную спину ювелира. Кеслер, как было сказано, отличался редкой ядовитостью, полным отсутствием пиетета и недюжинной цинической проницательностью. Вместе с тем он, кажется, ясно понимал, кому обязан своей удивительной должностью, не столь уж необходимой колонии, и недавним орденом.

– Аркадий, – негромко произнес Казаков. – Мнэ-э…

ДНЕВНИК КАЗАКОВА

22 июля. Из Новомосковска сообщают, что Валери обнаружился. Один, мокрый, грязный, исцарапанный, но живой. Сутки брел через сайву, но бог миловал. В свете всех событий не знаю даже, радоваться или огорчаться, слишком уж много дел наворотил дружок-избранничек за последние месяцы. Разумеется, по радио я был сам восторг, Вика здесь (она приехала 12 часами раньше воскресения Валерьяна, совершенно ошалелая) плакала от радости… Короче, версия героического консула. Забравшись в глубокие тоннели, они обнаружили там массу чудес, фосфоресцирующие орнаменты на стенах, останки автохтонов, тележки, а в самом центре – нечто кристаллически-переплетенное, розовое, пульсирующее и щелкающее. Валери первым вступил под своды, и тут – молния, обвал, треск, его выбрасывает в подземный водосток, по счастью, с воздушной прослойкой под потолком. Пещеры оседают, от геодезистки Имантс и двух геологят ничего не остается.

У меня на самом деле нет слов от возмущения. Ладно, скорее всего, эта версия истинна. Маловероятно, чтобы Валери, скажем, убил всех своих спутников, а затем обрушил пещеры, дабы замести следы. Но все равно, остается чудовищное фанфаронство, полнейшее пренебрежение жизнями, и своей, и чужими. Кристобалю Хунте было дозволено ставить эксперименты над собой и сотрудниками, но на то он и бывший Великий Инквизитор[16]… Скажи такое вслух – так Валери, пожалуй, в драку полезет. Или на него так информация о матрикантах подействовала, что гробит людей направо и налево? Самое паскудное, что мне придется молчать, делать вид, что ничего не случилось, и расточать улыбочки герою. Ну нет, все-таки я этого так не оставлю! Хоть косвенно.

Кстати, среди прочей чуши усердный Майков однажды донес, что, по слухам, циркулирующим среди Котят, Имантс ранее (в пору хиппистской экспедиции) была любовницей Валери. Синяя Борода… итить его…

Охотники приволокли из леса полдюжины связанных живых семикоз. Будем разводить. Бросили несколько человек на возведение козлятника рядом с крольчатником. Рабочая сила распыляется, рук нет… Не сегодня завтра Левченко снова затрындит о бесполезности Следопытов, а за компанию и половины курсантов… А, не хочу обо всем об этом сейчас писать. Надоело…

…26 июля. Сегодня в Первоград прибыл собственной персоной Валери. Встречать его высыпали в основном строители; любопытно было наблюдать затесавшегося в эту толпу потного и парадного Голубева. Что-то мой главком начинает юлить…

Перейти на страницу:

Все книги серии Mystic & Fiction

Прайд. Кольцо призрака
Прайд. Кольцо призрака

Любовь, способная изменять реальность. Ревность, ложь и их естественное дополнение – порождение зла. «Потусторонний» мир, который, обычно оставаясь сокрытым, тем не менее, через бесчисленные, как правило, не известные нам каналы всечасно и многообразно воздействует на всю нашу жизнь, снова и снова вторгаясь в нее, словно из неких таинственных мировых глубин. Зло, пытающееся выдать себя за добро, тем самым таящее в себе колоссальный соблазн. Страшный демон из глубин преисподней, чье настоящее имя не может быть произнесено, ибо несет в себе разрушительную для души силу зла, а потому обозначено лишь прозвищем «Сам». Борьба добра и зла в битве за души героев… Все это – романы, включенные в настоящий сборник, который погружает читателя в удивительное путешествие в мир большой русской литературы.

Олег Попович , Софья Леонидовна Прокофьева

Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы
Огненная Немезида (сборник)
Огненная Немезида (сборник)

В сборник английского писателя Элджернона Блэквуда (1869–1951), одного из ведущих авторов-мистиков, классика литературы ужасов и жанра «ghost stories», награжденного специальной медалью Телевизионного сообщества и Орденом Британской империи, вошли новеллы о «потусторонних» явлениях и существах, степень реальности и материальности которых предстоит определить самому читателю. Тут и тайные обряды древнеегипетской магии, и зловещий демон лесной канадской глухомани, и «заколдованные места», и «скважины между мирами»…«Большинство людей, – утверждает Блэквуд, – проходит мимо приоткрытой двери, не заглянув в нее и не заметив слабых колебаний той великой завесы, что отделяет видимость от скрытого мира первопричин». В новеллах, предлагаемых вниманию читателя, эта завеса приподнимается, позволяя свободно проникнуть туда, куда многие осмеливаются заглянуть лишь изредка.

Элджернон Генри Блэквуд

Фантастика / Ужасы / Ужасы и мистика

Похожие книги