Трещина

Они подверглись нападению врагов, их жизням грозила опасность, причём не воображаемая, как раньше, а самая что ни на есть реальная. Они чуть было не стали жертвами вероломства, и лишь самоотверженность и отвага спасли их от неминуемой гибели. Им объявили войну по законам первобытного мира. Именно теперь, когда их коснулась страшная опасность, люди почувствовали всю серьёзность положения, в которое они попали по воле судьбы. Один английский писатель сказал: «Мало знать — надо испытать». И вот они испытали. Люди словно прозрели. Розовая пелена прелести и очарования первобытным миром окончательно спала с их глаз, на смену ей пришли страх и чувство одиночества, оторванность от мира…

У ворот теперь постоянно дежурили двое мужчин, не отрывая настороженных взглядов от тёмной массы неприветливого леса. Лес таил в себе множество опасностей, казалось, тысячи незримых врагов скрывались под сенью его деревьев. Малейший шорох, самое незначительное движение по ту сторону частокола заставляло людей крепче сжимать оружие. Невзирая на дождь, колонисты за час наглухо заделали проход в частоколе, отрезав себя от внешнего мира. В трёх местах с внутренней стороны частокола на скорую руку соорудили три наблюдательные площадки, где надлежало разместиться дозорным.

На берегу реки, в рыхлом и мягком песке, вырыли глубокую яму, куда перетащили тела убитых дикарей, и затем вновь засыпали её.

— Братская могила, — мрачно пошутил Климов.

К полудню дождь прекратился, к этому же времени были закончены работы по укреплению лагеря. Только теперь люди вспомнили, что с утра ещё ничего не ели.

Но аппетита не было, и завтрак прошёл вяло, без энтузиазма. Дозорным завтрак подали прямо на смотровые площадки.

После завтрака Олег Павлович собрал всех колонистов у костра и призвал ко вниманию.

— Вот что, друзья, — сказал он устало, — положение наше в корне изменилось. Оставаться здесь нам больше нельзя. Того и гляди, дикари снова предпримут попытку напасть на нас. Видимо, им нужен автобус, хотя зачем он им, они и сами наверняка не знают. Так или иначе, а в покое нас теперь не оставят. Я предлагаю дождаться хорошей погоды и попытаться в последний раз воспользоваться автобусом и найти всё-таки эту проклятую трещину, будь она неладна. Ну, а если не найдём, тогда… Тогда будем действовать сообразно обстоятельствам. Будь что будет, нам теперь терять нечего.

— Я же говорил, — проворчал Климов, — нужно было ехать раньше.

Олег Павлович продолжал, не обращая внимания на реплику Климова:

— А пока мы ещё здесь, надо быть предельно бдительными. Во второй раз так не повезёт, если мы снова вовремя не обнаружим врага. Я думаю, мы сможем выдержать осаду в течение нескольких дней. Мария Семёновна, как у нас с продовольствием?

Мария Семёновна на минуту задумалась.

— С продовольствием у нас порядок. Вяленая рыба, сушёные грибы, копчёная оленина и зайчатина — всего этого вдоволь. И вода под боком, пей — не хочу. Так что с продовольствием проблем нет.

Олег Павлович одобрительно кивнул.

— Хорошо. Борис, как твоё плечо?

Борис поморщился.

— Плечо как плечо, кости целы. Обычный ушиб, так что всё в норме. Не бойтесь, Олег Павлович, я из строя пока не выбыл и выбывать не собираюсь. А этим гадам я ещё не одну шею сверну, помяните моё слово.

— Боевой дух нашей главной ударной единицы на должной высоте, — полушутя, полусерьёзно произнёс Климов, затягиваясь папиросой. — Так держать, Борис! Мы им ещё покажем!

— Не до шуток нам теперь, постыдились бы, — с укором, сказала Мария Семёновна.

— Но и слёзы проливать не из-за чего, — возразил Климов. — Все живы-здоровы, жертв с нашей стороны нет… почти нет, противник понёс значительные потери, одним словом — одержана первая победа. Да ведь этому радоваться надо, а не горе горевать! А вы… Эх вы!

— Друзья, — прервал его Олег Павлович, — не будем отвлекаться. Давайте принимать решение. Вы согласны с моим предложением?

— Да чего уж там, конечно, согласны, — за всех ответил Климов. — А всё-таки геройские у нас ребята! Скажете нет, Мария Семёновна?

— Настоящие герои! — улыбнулась Мария Семёновна.

— То-то, — самодовольно хмыкнул Климов и вдруг рассмеялся: — А здорово мы их, а?

— Мне совершенно непонятны, Семён Степанович, — раздражённо произнёс Олег Павлович, глядя в глаза Климову, — ваши внезапные переходы от самого мрачного пессимизма к переливающему через край оптимизму. Положение слишком серьёзное, чтоб к нему так относиться.

— А вы думаете, дорогой товарищ инженер, — с внезапной злостью проговорил Климов, — что я сам не знаю, в каком мы положении? Или я прятался за вашими спинами, когда эти бродяги сунулись сюда? А?

— Прекратите! — оборвала мужчин Мария Семёновна. — Нашли время для ссор… Олег Павлович, мы с вами согласны, здесь нам оставаться больше нельзя. Другого выхода у нас нет.

Решение было принято. Оставалось только ждать смены погоды.

Прежде чем разойтись по наблюдательным площадкам, Борис остановил молодого водителя.

— Николай, — вполголоса спросил он, — где ты похоронил того парня, что хотел нас предупредить о нападении?