Траун. Измена

И когда эту черту наконец перейдут, возврата не будет. Ронан поглядел на Трауна, гадая, осознает ли тот, какую беду накликал на командира своего корабля.

Замдиректора нахмурился. Траун не выказывал никаких признаков сожаления или хотя бы сомнений. Он твердо и пристально смотрел на Савита.

Словно почувствовав на себе взгляд Ронана, инородец повернулся к нему. Его расслабленно свисающая рука сделала едва заметный жест.

Ронан нахмурился и посмотрел вниз, не понимая, что пытается сообщить ему Траун. Похоже, адмирал указывал на правую руку Савита — ту, что была свободна.

Замдиректора вытянул шею. Рука Савита совершала неочевидные движения: дернулся палец, слегка сжалась ладонь, два пальца сложились в колечко.

Секретные сигналы? Но кому? Ронан подался вперед, чтобы присмотреться.

Он надеялся, что это движение останется незамеченным. И ошибся.

— Куда это вы собрались? — рявкнул Савит, крепче схватив пленника за руку и вперив в него взгляд.

— Я хотел как–то вас вразумить. — Ронан поморщился. Злость Савита ощущалась в его хватке, и сейчас гранд–адмирал явно разозлился еще больше. — Это кончится плохо для всех. Пожалуйста… пожалуйста, остановитесь, пока еще никто не погиб.

— Думаете, я вот так безропотно отступлю и позволю, чтобы какой–то изменник–экзот предъявлял мне обвинения? — прорычал Савит. — Изменник–экзот и его пособник, выдающий себя за замдиректора «Звездочки»? Вы этого хотите? — Он фыркнул. — И потом, вы же слышали, что сказал изменник. Он пообещал, что жертв не будет.

— «Буревестник» выпустил СИДы, адмирал, — объявил капитан Баулэг. — Их командир запрашивает приказы.

— Приказ простой, — ответил Савит. — Атаковать «Химеру» и вывести ее из строя. Взрывать все, что мешает.

Ронан стиснул зубы:

— Адмирал…

— Заткнитесь, или вас заткнут мои штурмовики, — пригрозил гранд–адмирал.

— Адмирал, СИДы «Химеры» движутся наперехват эскадрилье «Буревестника», — сообщил кто–то их вахтенной ямы.

— И вот тут везению Фейро пришел конец, — прокомментировал Савит, полуобернувшись к тактическому дисплею и повернув вместе с собой Ронана. — Шесть боеспособных СИДов против двенадцати с «Буревестника». Надеюсь, вам не составит труда произвести столь несложный подсчет? Осмелюсь предположить, что даже наш легендарный гранд–адмирал Траун оказался бы в затруднении при подобном раскладе.

— Возможно, — спокойно ответил Траун. — Вы и в самом деле не понимаете?

Савит прищурился:

— Не понимаю чего?

— Вы говорили, что я вас не знаю, — напомнил инородец. — Отнюдь. Я прекрасно вас знаю. Коммодор Фейро не просто реагирует на ваши действия в меру своих недюжинных способностей. Правда состоит в том, что я предоставил ей инструменты, соображения и инструкции, необходимые для победы над вами.

Савит фыркнул:

— И вы всерьез думаете, что я поверю? Я знаю все о вашем якобы волшебном таланте изучать врагов. Я также знаю, что для этого вам нужны произведения искусства, но я не художник.

— Конечно же, вы художник. И музыка — тоже форма искусства.

Ронан нахмурился. То есть Траун умел изучать врагов и с помощью музыки? Почему он никогда об этом не слышал?

— Конечно, в обычных ситуациях музыка для меня бесполезна, — продолжал гранд–адмирал. — Слишком много интерпретаций в исполнении, слишком много переменных, которые вносят неопределенность и предубеждение, фактически не позволяя сосредоточиться на главном.

У Ронана перехватило дыхание. Он вдруг понял.

— Но он не только композитор, — сказал замдиректора. — Он также музыкант и дирижер.

— Верно, господин заместитель. — Траун наклонил голову. — Более того, он давал концерты, на которых были сделаны видео– и аудиозаписи. — Он устремил взгляд куда–то вдаль. — Я изучил их все, гранд–адмирал Савит, — тихо произнес он. — Начиная с самых ранних, когда вы играли простые пьесы для клавидуги, чтобы развлечь гостей ваших родителей. Более поздние композиции того времени, когда вы поступили на флот: начинают верхние духовые, подхватывают струнные, вступают духовые–басы, и, наконец, звучит весь оркестр.

Ронан украдкой взглянул на Савита. Лицо гранд–адмирала застыло, как у человека, который запоздало осознал, что с ним сделали.

— Я видел, как число инструментов, которые вы включали в каждую новую композицию, отражало ваше продвижение по карьерной лестнице, — продолжал инородец. — Сначала собственный корабль, затем корабль плюс флотилия поддержки, затем оперативная группа и, наконец, Третий флот. Я видел, как вы отдавали предпочтение тем или иным инструментам или даже разным сторонам оркестра. Я видел, как вы писали все более сложные партии по мере того, как музыканты демонстрировали, что те им по силам. Я наблюдал, какие мелодические линии вы поручаете другим, а какие оставляете для себя.

— Вы сумасшедший, — выдохнул Савит. — Вы несете какую–то околесицу.